Читать «Тюрьма для свободы» онлайн - страница 67

Рэн и Эрл жили и старались внести в свое существование некий интерес. Они придумали план для выхода в четырехмерное пространство. Поверили в него, и стали, подобно Шерлоку Холмсу и Ватсону, искать выход. Они искали информацию, используя метод дедукции и индукции. Исключая недопустимое, они верили в невозможное. Всех заключенных, знакомых со следственным процессом не понаслышке, в некоторой степени интересует вопрос, как их вычислили. Они играли роли сыщика и его помощника, разделив их, как и следовало ожидать, исходя из возраста. Рэн был старше, поэтому последнее слово в любом случае должно было быть за ним.

Несмотря на то, что были смех и радость, все же чаще всего присутствовало одно и то же чувство, ощущение опустошенности. В пустом пространстве начинается жизнь лишь тогда, когда на сцену выходят актеры. Кажется, такова теория Питера Брука. Пустое пространство — тюрьма, Эрл и Рэн — актеры. Они насыщали это пространство страстью, печалью, обидой, одиночеством. Все это приходило и уходило, оставалась лишь одна и та же декорация: свет, проникающий в камеру, или вид луны ночью. Грязная постель и твердая, вся состоявшая из железок кровать, грязный туалет в конце комнаты, ужасная вонь. Нет ничего хорошего в тюрьме. И кажется, время прозрачно… Оно остановилось. И не случайно вовсе, что Рэн и Эрл поклялись вообще не говорить о времени. Временами они чувствовали себя похожими на Пьера Лассенера, для которого убить человека ничего не стоило, но который в своих стихах и мемуарах представлял себя жертвой общества. Хотя они прекрасно осознавали и, что на самом деле сюда попали не случайно, а для определенной цели. Эрл умел излагать свои мысли в верлибрах, поэтому каждую идею чертил в толстой тетрадке. Теперь, в тот самый момент, когда Эрл смотрел на Рэна, им завладело желание взять тетрадку в руки и написать хоть несколько строк, но то, что он хотел набросать, помнил неотчетливо. А потому, не переводя своего взгляда, спросил:

— Рэн, ты помнишь?

Помнить? Разве нужно было что-то вспоминать? Тут не было ничего, лишь сплетение мыслей, желание сохранить разум, чувства и эмоции, сохранить себя, не потерять возможность быть человеком: существовать, переживать, говорить, знать, уважать, любить, быть чутким, просто быть… Камера — душный замкнутый круг. День сменялся ночью, уступая место другому дню. Но ничем эти дни не отличались друг от друга. Круговорот событий: утро, день, вечер, ночь, и снова утро… Все повторялось. Время меняло ощущение: не то обостряло, не то притупляло. Лишь одно помогало им спастись от одиночества: дружба. Это сильное, стойкое, всеохватывающее чувство, полное грез восприятие, напряженное самоощущение, пытливость, возвышенность и униженность, потерянность и инстинкт самосохранения волновали и успокаивали, тревожили и умиротворяли, беспокоили и унимали.