Читать «Еще жива» онлайн - страница 74

Газеты не публикуют списки погибших на войне. Без работающего Интернета от компьютеров мало толку, поэтому нет запросов в базы данных с фамилиями погибших, нет ожидающих ответа, надеющихся получить сообщение: «По вашему запросу ничего не найдено».

Общество вернулось к прежним методам: списки вывешены на стенах общественных учреждений, вокруг них толпятся люди, которые прижимают ладони ко рту, кусают себе губы, теребят свои волосы. У наиболее нервных случается тик. У легко внушаемых тоже.

Мы с Дженни каждый вечер приходим в библиотеку. Она, всегда одетая в свое пальто вишневого цвета, слишком теплое для этого времени года, стоит, привалившись к стене. Иногда я на нее смотрю глазами постороннего человека: расслаблена, сочетание темных волос и красной шерстяной ткани приятно глазу. Молодая привлекательная женщина. Обман сохранится до тех пор, пока я не подойду достаточно близко, чтобы прочесть выражение ее лица. Мы обе унаследовали одни и те же гены, и при том, что внешне мы два отдельных существа, выражение лиц у нас с ней общее. Постоянный страх согнал девичий слой подкожного жира с ее лица, и теперь кости подбородка и скул выпирают из-под кожи с неестественностью, характерной для красоток с журнальных обложек. Посреди ее лба пролегла морщина, не разглаживающаяся даже тогда, когда на лице появляется вымученная улыбка, как вот сейчас. Я тоже изображала такую же улыбку раньше. Изображаю ее и сейчас. И она знает, что я знаю, что она знает.

Натянув эту пластмассовую улыбку, я взбегаю по каменным ступеням ей навстречу. Мне сейчас больше хочется усесться прямо здесь, внизу лестницы, и, сжавшись в комок, раскачиваться взад-вперед, пока мир не вернется к нормальному состоянию. Но ради Дженни я должна быть сильной, потому что ее Марк там. Как и многие другие, он сменил клавиатуру и мышь на оружие и уцененный бронежилет.

Мы осуществляем ритуальное действо: крепко обнимаемся, быстро целуем друг друга в щеку.

— Как дела на работе? — спрашивает она.

— Нормально. Ты как?

— Все в порядке. Идем?

— Конечно.

Все ложь.

Мы проходим сквозь высокие двери, резко сворачиваем налево, направляемся в дальний конец фойе, где на стене прикреплены доски для объявлений.

Списки уже висят. Я не знаю, кто их тут вывешивает, знаю только, что вывешивают. Сегодня более сотни фамилий, и это только список для нашего города, а не для всей страны. Ожесточенность боевых действий нарастает. Или же они умирают от той же болезни, что и оставшиеся здесь люди. Я этого не могу сказать. Газеты замалчивают все, кроме наших побед. Они усиленно потчуют нас нескончаемым потоком сплетен о знаменитостях, радостными историями и новостями о несущественных происшествиях, чтобы удержать нас от вопросов Что? Где? Почему? Телевизионные новостные каналы по большей части такие же. Те из них, что до сих пор не исчезли.

Дженни сжимает мои пальцы так, что кости едва не ломаются с хрустом. Я вздрагиваю, но ничего не говорю и не отнимаю руку. Ей нужно причинить кому-нибудь боль, а мне нужно ее испытать. Потому что, увидев фамилию Ника в списке, я буду искать утешения в этом физическом страдании.