Читать «Еще жива» онлайн - страница 73

— Мне все равно.

Ее губы изгибаются в легкой улыбке. На ее лице кротость и мечтательность. Она выглядит довольной.

— Я уверена, он сможет мне помочь.

Тогда

Нику нравится иногда возникать у меня в голове, как будто ему доставляет удовольствие создавать в ней смятение.

«Я советовал раскрыть вазу, — слышу я его голос, — а не разбивать ее».

— Иногда мой характер подталкивает меня к правильным решениям.

«Ты осознаешь, что говоришь сама с собой?»

— Да.

«Хорошо, что ты это понимаешь».

— Уходи.

«Ладно».

— Нет, побудь со мной.

Примерно через неделю после того, как он обмолвился о своей болезни, я начала просматривать газеты в поисках его некролога. Я знаю, что можно было просто взять телефон и позвонить, но я этого не сделала. Я разрывалась между отрицанием и принятием. Дело в том, что, имея дело с газетой, я могу послюнявить палец, потереть им бумагу, сделать факт несуществующим. Но я не смогу вынести телефонный звонок в бесконечность и стереть не принятый мертвецом телефонный вызов.

По ту сторону двери меня ожидает черно-белый мир. Я накидываю узду на свое уныние и выхожу поприветствовать его. Дойдя до холла, я останавливаюсь — на моем пути встает пара военных ботинок. Ник.

— Так ты не умер.

— Я не умер.

— Но как это возможно?

Он смеется.

— Такого пункта, как «умереть», в моем списке нет.

Моя улыбка расцветает постепенно, пока не становится явной и полной.

— А что в твоем списке?

— Не умирать. Вернуться сюда. Вот это.

Он притягивает меня к себе, берет мое лицо обеими ладонями и становится для меня целым миром. Такой поцелуй, возможно, никогда больше у нас не повторится, поэтому мы стоим тут, в тепле и безопасности, бесконечно долго. Когда он отстраняется, что-то уже потеряно. Думаю, это мое сердце.

— Что еще в твоем списке?

— Зои…

Мои губы остывают слишком быстро. Я знаю, что он собирается сказать.

— Я поняла. Я понимаю. Тебе нужно идти. Мужчинам важно быть героями.

— Я не хочу воевать, — говорит он. — Но я хочу победить.

— Я знаю. И я рада, что ты пришел. Но если ты там умрешь, я буду ненавидеть тебя вечно.

— Нет, тебе не придется, — отвечает он и, повернувшись, направляет свои стопы на войну.

Стеклянная дверь медленно закрывается у него за спиной. Мои руки, такие теперь бесполезные, безвольно повисают.

Как добиться судебного запрета на приближение ко мне грусти и отчаяния?

Проходят недели за неделями, и ничего не происходит. Некрологи теперь публикуются в большом количестве. Не только пожилые, но и молодежь умирает от того, что казалось разновидностью желудочного гриппа. Средства массовой информации возлагают вину за это на мясомолочный скот, на зараженные продукты, на нелегальных мигрантов, но в действительности они просто не знают. И в определенном смысле мне от этого легче: вряд ли это могло начаться с меня. Было бы чрезмерной самонадеянностью с моей стороны приписывать себе столько важности. Тем не менее внутренний голос подсказывает, что все их догадки далеки от истины. Никто из них не может предположить, что где-то в этом городе есть ваза с черепками и костями и что от всего этого веет смертью.