Читать «Еще жива» онлайн - страница 126
Алекс Адамс
Он знает. Это видно по тому, как сжаты его губы, по стальному блеску в глазах. Он знает, когда я лгу.
— Мне снится Поуп. По пятьдесят раз за ночь я поднимаю тот топор и бросаю вниз. Его голова подскакивает. Но не так, как мяч. Вы когда-нибудь роняли дыню?
— Конечно. Пару раз было.
— Примерно так.
— Какие у вас ощущения, когда вы просыпаетесь?
У меня горят щеки.
— Дерьмовые. А как еще, по-вашему, я могу себя чувствовать?
— Это хорошо, — говорит он. — Это здоровые чувства.
— Я
Спустя некоторое время Моррис говорит:
— Он хочет тебя.
Между нами стоят, испуская пар, две чашки кофе.
— Я не хочу подвергать себя риску любви к нему.
— А кто говорит что-либо о любви?
— А что это тогда?
Она смеется.
— Ты тоже его хочешь.
Я втягиваю в себя кофе, наполняю рот нестерпимо горячей жидкостью и поэтому не могу сказать: «Хочу».
Переезд в бывшую школу-интернат не более чем формальность. Ник и Моррис помогают мне перенести те немногие вещи, без которых я не могу обойтись. Одежда, документы, простое золотое кольцо, которое Сэм надел на мой палец в день нашей свадьбы. Теперь я о нем почти не вспоминаю, и это вызывает во мне чувство стыда. Я могла бы рассказать об этом Нику, но не хочу обнажаться перед ним полностью. Моя душа не газета, которую можно взять и прочесть.
Я выбираю себе комнату на втором этаже. Это помещение никогда не видело вазы.
Сейчас
В этом мире, преисполненном смерти, по-прежнему что-то рождается: мифы, легенды, ужасающие истории. Людскому воображению нынче не приходится сильно напрягаться, изобретая страшилки.
Луна снова превратилась в узкую изогнутую полоску. Она растет и убывает, не обращая внимания на планету под ней. Она — рассеянный страж и ненадежный друг, разгоняющий приливы и отливы и отрицающий, что сделан из сыра.
Вечером цыгане собираются вокруг костров. Мясо и овощи шкворчат над пляшущими языками пламени. Одинокий аккордеон отгоняет прочь дикие звуки ночи. После трапезы музыка становится заразительной…
…захватывая одного за другим, пока почти все не присоединяются к песне. Когда новая песня сменяет предыдущую, одни голоса выбывают и на их место приходят другие. Эти люди никогда не слышали о караоке и о телепередачах типа «Мы ищем таланты». Они поют, потому что любят петь, это их способ самовыражения, пища для души.
Потом голоса начинают выводить другие узоры, звучат истории, не положенные на музыку. У этих многократно рассказанных повествований свой ритм. Плавность речи. Камни, отполированные миллионами приливов.
— Мне скоро нужно уходить, — сообщаю я Янни.
— Женщины говорят, что вы родите своего ребенка здесь.
— Я тут и так уже сильно задержалась.
Я качаю головой, чувствуя хлещущие кнутами волосы.
— Я должна продолжить свой путь на север.
Он склоняет голову. Это его характерное движение. Знак того, что он не понял.
— Север — это наверх.
— По дороге?
— Да.
— Путь на север небезопасен.
— Везде небезопасно.
— Нет. Послушай его рассказ, — говорит Янни.
Он кивает на человека, который сидит в центре собравшихся у костра соплеменников. Крепкого телосложения, невысокий, но широкоплечий, этот мужчина занимает все доступное пространство вокруг себя, защищая его широкими жестами, расставляющими акценты в повествовании.