Читать «Ещё о женЬщинах» онлайн - страница 138

— Ротов! В чём дело, Ротов?! Я не поняла, Ротов! Почему в ресторане?! Работать надо, Ротов!

Подруги со смехом объяснили ей, что она ошиблась, но всё равно, всякий раз, когда спина лже-Ротова попадала в её поле зрения, она с ещё большим возмущением кричала: «В чём дело, Ротов?! Работать надо!»

Но дело на этом не кончилось. Кто-то, уходя, оставил открытой дверь в зал, а дело было в декабре, и посетители скоро стали зябнуть. Один из них поднялся и закрыл дверь. По иронии судьбы им оказался лже-Ротов, а поскольку сказочница до этого видела его только со спины, то, когда он проходил мимо их столика, она не узнала его и на сей раз приняла за официанта. Но он этого не понял и решил, что с ним кокетничают (а сказочница, надо сказать, была молода и хороша собой). Состоялся следующий диалог:

— Молодой человек! Почему у вас так холодно?

— Не знаю. Я как раз дверь закрыл.

— Ну молодчинка! А теперь вытрите у нас со стола.

— Не буду.

— Как не будете? Нет, уж вытрите!

— А вы меня поцелуете?

— Нет, не поцелую.

— Тогда я не буду вытирать.

— Почему это не будете? Вытирайте!

— Не буду!

— Быстро вытирайте!

Они препирались довольно долго, потом ему надоело и он, повернувшись, направился восвояси. Сказочница же, увидев его со спины, радостно всплеснула руками и закричала:

— Готов! Работать надо, Ротов!!!

* * *

Был такой анекдот, как встречаются двое новых русских в новых же одинаковых галстуках, и один другого спрашивает: «За сколько купил?» — «За сто баксов». — «Ну ты лох! А я — за двести»!

Это часто понимают как иллюстрацию тупости новых русских, но анекдот на самом деле касается куда более глубинных слоёв русского менталитета. Это то самое, о чём граф Толстой писал: «…Мне хотелось посильнее измучиться, помогая ему». Это то самое, о чём говорил красноармеец Сухов: «Лучше, конечно, помучиться». Конечно, на самом обывательском уровне, но то же самое стремление пострадать. Заплатить двести баксов, где все платят сто.

Вот я в своё время ходил в студенческую столовую. Там можно было перекусить всего за двадцать копеек. За сорок копеек можно было, пусть и скромненько, но пообедать. За семьдесят можно было пообедать уже вполне прилично. А вот я однажды пообедал на рубль двадцать! Как мне это удалось, я уж сейчас не помню. То ли я выбирал всё самое дороге в меню, а то ли просто взял всего по две порции. Представляете, как я пострадал во втором случае? В общем, рекорд состоялся и товарищи меня зауважали.

Но вскоре я разговорился с одним человеком о профессии грузчика. Он рассказывал об их нечеловеческой силе и сообщал, что уважающий себя грузчик обедает в столовой на три рубля. Мой собеседник был правдивым человеком, я не мог не верить ему. Я очень загрустил. Мне стало стыдно за моё бахвальство по поводу рубля двадцати.

Прошло много лет. Рубль подешевел. И сейчас можно в столовой худо-бедно пообедать за сорок рублей и очень неплохо — за семьдесят. И я недавно пообедал за сто двадцать. Легендарные грузчики былых времён вымерли, и я думал, что теперь некому будет меня затмить. Но вот мне сообщают, что одна женщина пообедала в столовке за триста с лишним рублей.