Читать «Ещё о женЬщинах» онлайн

Андрей Игоревич Ильенков

ЕЩЁ О ЖЕНЬЩИНАХ

Палочка чудесной крови

Тридцатого декабря 1991 года в шесть часов по декретному времени громко запел разбитый динамик. Студентка Лариса Макаревич смотрела в это время сон, который под влиянием гимна Советского Союза стал быстро изменяться в худшую сторону. Она некоторое время надеялась, что динамик вдруг сломается и замолчит, но ломаться в нём было нечему, он пел. Пришлось подняться с постели и выдернуть вилку из розетки.

Пол был холодным, воздух тоже. Девчонки спали укутанными с головой и музыки не слышали. Лариса же, существо капризное, укрываться с головой не любила (путались косички), как не любила и спать в свитере (колется) и шерстяных носках (пальчикам душно). Поэтому она сразу стала стыть, а ещё пришлось закрыть на крючок дверь, которая за ночь открылась под действием сквозняка чуть не настежь. «Вот бы ворвались ночью пьяные насильники Гыча, Вача, Батя и Дуремар Петрович и всех четверых изнасиловали!» — злорадно подумала Лариса, гигиеническим коконом закручиваясь в ещё тёплое одеяло.

В одеяле стало так тепло и уютно, что она окончательно решила не ходить сегодня в институтку, и, показав язык портрету мужчины-музыканта Джаггера, укоризненно смотревшего со стены своей страшной рожей, сладко сомкнула глаза. Всю бы комнату изнасиловали, и они бы все как забеременели! И сказали бы хором: «А мы будем рожать!» Ходили бы все четверо пузатые, потом одновременно легли в роддом. Заняли целую больничную палату, а пьяные насильники, тоже всей толпой, носили бы им передачи, стояли под окнами… Вот бы весело было!

Едва Лариса стала засыпать, как затрещали в разных комнатах будильники, завставали девчонки, зашуршали в шкафу полиэтиленами и застучали посудами. И конечно, каждая лично подошла и спросила, собирается ли Лариса в школу. Начиная с третьего раза ей уже хотелось ругаться, но она воздерживалась. Ей было слишком хорошо, у неё как раз началась первая стадия всякого праздника — высыпание. К тому же в Рождество ругаться нехорошо. Конечно, строго говоря, не было никакого Рождества, а наступал Новый год, да и то завтра, но это детали.

Окончательно она проснулась около полудня. За пределами одеяла летали грозные ветры и сквозняки, и даже на подоконнике лежало немножко снежку. При свете дня хорошо были видны серые, пушистые, словно мышки, комочки пыли под шкафом. Она подмигнула Джаггеру и показала язык соседским картинкам — В. Кузьмину с гитарой «на-караул» и настоящим автографом около уха, А. Пугачёвой с убитым тараканом между грудей, а также самому настоящему Алену Делону, его повесила тоже противная женщина Наташка Савоськина, бывают же такие фамилии. На столе стояла грязная посуда, по всей видимости, чтобы Лариса её помыла. Там же лежала половинка кекса, чтобы утешиться после посудомойства. За обледеневшим окном искрилось розовое пятно солнца. Лежащие на тумбочке металлические бигуди тоже отливали розовым. Рядом, с краешку, свисал Танькин лифак. Он, судя по прикольной позе, скоро должен был упасть, и Лариса твёрдо решила подняться, как только это произойдёт.