Читать «Тропою архаров» онлайн - страница 29

Следующая наша ночевка была уже в высокогорьях, выше верхней границы леса. В это весеннее время цвели купальницы, и высокогорные луга горели ярко-желтым цветом. Среди лугов по склонам гор широкими пятнами темной зелени выделялись куртины стелющейся арчи. Здесь, между кустами арчи, среди ярко цветущих купальниц стояли наши палатки.

На этой стоянке дважды прославился наш зоолог Сашка. Он с утра «ушел за фауной». Так почему-то всегда говорили наши зоологи, когда уходили на охоту. Так вот, ушел Сашка и встретил фауну – дикую козу. Он выстрелил по этой фауне, не взведя курка. Обиженная фауна не стала ждать, убежала!

Но всего интереснее то, что Сашка пришел, рассказал нам всем об этом, послушал, как мы смеемся по этому случаю, обиделся и опять ушел за фауной.

Вернулся он только к вечеру и долго молчал. Но не выдержал и рассказал нам еще более интересную историю. Оказывается, он и вечером умудрился повторить свой трюк, на этот раз несколько видоизменив его. На этот раз, встретив дикую козу, он стрелял уже из незаряженного ружья.

– Дело в том, – сообщил он мне доверительно, – что, видимо, я методически не продумал, не подготовил все, что нужно, от этого у меня и неудача. Нужно все методически продумать.

На следующий день, миновав пояс низких, густых кобрезиевых лугов, покрывавших жесткой щеткой все склоны, мы дошли до морен. По морене поднялись на ледник Заукучак и, пробивая узкую дорожку по снегу, покрывавшему ледник, поднялись на перевал. Нам было легко это сделать – мы шли с раннего утра, и над нами было безоблачное небо, а воздух был неподвижен. Не всем так везло, как нам.

Давно, еще до революции, большой караван, застигнутый на этом перевале бураном, почти полностью погиб. Люди были похоронены, но трупы лошадей, верблюдов, ишаков и баранов все еще постепенно вытаивают из снега и льда летом.

Мне даже почудилось, что рядом с трупом вмерзшей в ледник лошади я вижу скорченную фигуру замерзшего человека. Я не подошел ближе, чтобы удостовериться в этом, да может быть мне просто показалось. Мне стало немного жутко, и я думал: как не повезло этим людям, как бились они в снегу, как постепенно теряли силы, как засыпали, привалившись к своим лошадям и верблюдам, чтобы уже никогда не проснуться.

Контраст между северными и южными склонами Терскей-Алатау поразителен. На этих южных склонах мы не увидели ни богатых высокогорных лугов, ни еловых лесов. Да и склоны самого хребта быстро переходили в ровное, слабо всхолмленное высокогорное плато. Это были знаменитые сырты.

Ровные и на первый взгляд безжизненные сырты, лежащие перед нами, уходили далеко к западу и востоку. Блестели разбросанные здесь и там небольшие озера и медленно текущие меандрирующие ручьи и реки, темнели огромные вросшие в землю валуны.

И по этой безжизненной равнине со страшной силой несся ветер. Он встретил нас на спуске с перевала, провожал целый день, пока мы шли по плато до высокогорной тяньшанской обсерватории, дул весь следующий день, и следующую неделю, и все лето, которое мы провели здесь.