Читать «Смоленское направление - 4» онлайн - страница 25

Бах! - раздался выстрел. Майс спрятал пистолет в кобуру и, не обращая внимания на начавшего возмущаться врача, назначил поисковую группу из трёх кавалеристов взвода охраны.

Фельдшер так и остался лежать у стены с радостной улыбкой на лице. Радостной - потому, что взорвавшийся самолёт это была победа; потому, что на одно врага стало меньше; потому, что проклятые фашисты на себе испытали смерть. Жаль лишь, что с собой не успел утянуть одного из них. И скальпель уже в руке был, и подошёл почти. Чуть-чуть не успел.

Разбившийся "юнкерс" обнаружили недалеко от Шимановки. Немцы выставили пост и больше этого кавалериста никто не видел. Лишь вонзённая в землю возле обломков самолёта лопата, с пришпиленным к черенку листку бумаги указывающая на судьбу пропавшего. "За каждого казнённого жителя Смоленщины мы закопаем одного из вас".

Ветер вскоре сдул листок, а утонувшему в болоте немцу было всё равно, что напишут о нём. Полез он в трясину за портмоне погибшего лётчика, да надышался болотного газа. Много ли для асфиксии надо - две-три минуты подышать, и начинается головокружение, потемнение в глазах, а за ними общая слабость. Если сердечко слабое - этого достаточно, чтобы подкосились ноги и человек стал беспомощным. Оказавшиеся рядом мальчишки из Шимановки, спасать врага в болото не полезли, зато листочек с надписью оставили. Единственное, побоялись подписаться, посчитав, что их косвенное участие в гибели фашиста не придаст авторитета пионерскому отряду. Началась партизанская война.

***

Утром третьего сентября Петер Клаусович попал на приём к Долерману. Выслушав "чокнутого историка", комендант пытался вспомнить, есть ли формуляр, запрещающий приобрести автомобиль в личное пользование не гражданину Рейха, но немцу по национальности?

"Вермахту и так не хватает техники, даже у него нет служебной легковой машины, а тут какой-то "учёный прыщ" желает! Но как уверенно он себя ведёт. Надо отказать", - подумал Долерман и, не успев произнести слова, раскрыл рот от удивления.

- Я понимаю, - видя задумчивость коменданта, сказал Петер, - моя просьба выглядит необычно. Но, то, чем я занимаюсь тут, очень важно для Берлина. Я мог бы дать телеграмму или позвонить своему товарищу профессору Поссе, и поверьте, вопрос бы решился незамедлительно. Однако тратить драгоценное время генерала Герхарда Утикаля считаю верхом попустительства.

- Простите, герр Дистергефт, Вы имеете отношение к Айнзац-штабу Розенберга? - заинтересованно произнёс Долерман, - но мне ничего не известно… какие ценности могут быть в этой дыре?