Читать «Великолепная десятка. Выпуск 2: Сборник современной прозы и поэзии» онлайн - страница 11

Джимми

Осень приходит в бедро целовать словами.

Джимми, давай-ка забудем, как нас сломали.

Джимми, давай-ка забудем, как те и эти

В нас с тобой умерли люди, погибли дети.

Как не хватило ни веры, ни сна, ни сил нам.

Как было солоно, как было больно сильно,

Когда в этой чертовой жизненной хирургии

Отрезались самые близкие и самые дорогие.

Джимми, давай не думать, что, может, завтра,

Нам распахнутся жуткие «двери» Сартра,

Или о том, что нас могут пометить чеково

В самой шестой и ужасной палате Чехова.

Как заставляют стонать нас, скулить и корчиться

Филипы Моррисы, Праймы, Рогани, Хортицы.

Как нас смертельно заботливо усмирили

Теми продуктами дьявольской индустрии.

Джимми, а с нами Бог неизбежно был (ли?)

Джимми, давай припомним, что мы забыли:

Брось забывать любить и любить забыться!

Будем менять манеры, привычки, быт сам.

Джимми, куда ведь дальше, под нами днище.

Видишь, у нас с тобой силы на тыщи нищих?

Молчи словами, разговаривай лишь касаниями.

Руками не думай, пускай решают сами они.

К черту одежды, замаскированные под Прада.

Только обнаженному телу известна правда.

Как-то непринужденно, небрежно, просто мы

Станем наэлектризованными, как простыни.

Будем купаться в дайкири любовных стонов.

Осень замрет от страха, как будто сто нас.

Станем единым целым, сойдясь чужими.

Осень уходит прочь, замечаешь, Джимми?

Мы с тобой не умеем самбу, сумеют пальцы.

Станем счастливыми буддистами, как непальцы.

Словно мы поселились в сердце Индии. Ну, а там мы

Учимся непридуманному счастью у Гуатамы.

Джимми, у нас здесь такое оплотище штилевое!

Джимми, мы с тобой целый воин, пока нас двое,

Пока мы о любви поцелуями – не словами,

Молятся Божьи ангелы над нашими головами…

Гуппи. Ничья

Финалист второго Открытого чемпионата России по литературе

Недовылет

"чтоб тебе родиться птицей,

надо прежде умереть."(с)

Десятки солнц разбитого стекла,

звенящий голос. Mир, упавший на пол.

Мой кот внизу – в квадратике окна —

сидит и отрешенно лижет лапу.

Сгорают связи, рушатся мосты,

мелеют вены, мысли и колодцы.

Сквозь перистые рваные бинты

меня несет под воспаленным солнцем

за тридевять, досрочно, наобум.

Под звуки гаммы рвутся быль и небыль.

Впервые рада вылететь в трубу —

в нее в момент свернулась полость неба,

и глас трубит восход – иже еси!..

Но до-мажор завис всего в полтоне

от выхода – буксует нота си,

а глас фальшивит и летально гонит.

Hе выход запасной – простой исход,

логичный, будто эхо после крика,

и небо – не вокруг, не над, не под,

оно – внутри мигает аварийкой…

Тоннель, воронка, вОроны, стрижи…

Пульсация секунд, свет – ближе, ближе…

Но кто-то в белом требует: дыши!

И кто-то рядом молится: живи же!..

Крепки узлы. Тягуча пелена.

Невнятны голоса, размыты лица.

Отчетлив кот, глядящий из окна

вслед улетевшей нерожденной птице.