Читать «Одесский фокстрот» онлайн - страница 118

Арка небольшая. Но пока мы под ней проходим, я трезвею. От февральского холода, наверное. Или из-за боязни увидеть усушенное временем моё «детское место».

Но… тут время остановилось! Снаружи – ещё шло. Фасад раскрашен, окна – огромные окна моей детской квартиры – заменены на металлопластик. А тут, во дворе… Даже ещё в арке, ведущей во двор. Там почтовые ящики никто не менял, и на них отчётливо считываются следы фамилий тех, кто давно уже умер – в большинстве своём в Израиле и США. Эдакий своеобразный стихийный памятник некогда одесситам. Точнее сказать: недобитый современностью археологический артефакт.

А внутри двора – так и вообще. Решётка, установленная между проспектом Мира и Воровского, – она была ещё тогда. Когда я ещё не значилась в списках покинувших этот город. Тогда «тройной» проходной двор стал «двойным». И перейти, срезав кусок периметра, с Большой Арнаутской на Малую – и обратно – уже не представлялось возможным. Только угол – но уже не весь периметр. Увы, уже и тогда почти не осталось таких проходных дворов, сквозь арки которых катились молодой Дмитрий Харатьян и ещё живой Александр Соловьёв на «Зелёном фургоне». (К слову: фильм «Зелёный фургон» по одноимённой книге Козачинского должен был стать режиссёрским дебютом… Высоцкого. Но не стал.) А так-то – всё на месте. Задрипанные «частные дома в государственном дворе». И даже металлическая дверь, ведущая в мой подъезд, заменившая древнюю деревянную перед самым моим отъездом из этой квартиры. Но ещё – не из этого города.

Стоцкая молча протягивает мне плоскую бутылку.

– Здесь была крошечная горка. Мы с неё катались на санках. Когда в Одессе выпадал снег. Поэтому чаще всего сбегали. Просто сбегали бегом, простите за тавтологию.

– Я в Одессе первый раз, и если это тёплый февраль, то я – девочка!

– Такие зимы в Одессе очень редки. Одесский залив замерзал в 1905 году. И в 1970. Ну, из тех годов и насквозь в ту историю, за которую мне известно. Так что сейчас, считай, третий. А с горки мы чаще сбегали. Хотя однажды я шлёпнулась затылком об замёрзшую лужу…

Замолкаю. Делаю вид, что спиртное полилось не в то горло.

Детского сада нет. Что-то вместо него.

Вместо «Кулинарии» уже и при мне был видеосалон. Это такие салоны, если кто не помнит, где под поедание кур-гриль можно было любоваться Брюсом Ли, колошматившим всех ногами под озвучку незабвенного Володарского.

А тополя, под которыми безмятежно спал ангел Паша, всё те же. Всё такие же. Они даже не выросли. Потому что есть предел росту. Они даже поседели. Ну, или то холодная одесская зима 2012 года временно их отмелировала.

Всё остальное – так же. И даже пёс и кот, жившие у «армянского жида» – всё те же. Коты и собаки столько не живут! Внуки? Правнуки? Пёс на цепи в историческом центре города. В Москве такого уже не увидишь.