Читать «Конфессия, империя, нация. Религия и проблема разнообразия в истории постсоветского пространства» онлайн - страница 162

Не в последнюю очередь соперничество двух первосвященников и решило их судьбу. В еще большей степени этому способствовала по-прежнему невозможность приступить к непосредственной ревизии церковного имущества, следовательно, и к учреждению штатов духовенства – единственного способа радикального сокращения его численности. В мае 1817 года указом императора митрополит Варлаам был уволен со всех должностей, занимаемых им в Грузии, – экзарха и председательствующего в Синодальной конторе – и вызван в Петербург для присутствия в Синоде. Та же участь постигла и архиепископа Досифея, отозванного в Москву. В высочайших указах была ясно выражена мысль о необходимости назначения впредь экзархами Грузии архиереев Русской православной церкви [659] . Место Варлаама Эристави занял архиепископ Рязанский Феофилакт (Русанов) родом из Архангельска, до этого занимавший кафедру в Калуге. Для него, обвиненного в пристрастии в своей преподавательской деятельности к доктрине средневекового католического богослова Ансельма Кентерберийского (1033–1109), назначение экзархом на отдаленную окраину империи фактически означало почетную ссылку.

Первый русский иерарх во главе Грузинского экзархата

Это назначение повлекло за собой новое изменение административно-территориального устройства Грузинской церкви. По предложению Феофилакта, поддержанному в высочайше утвержденном императором 28 декабря 1818 года докладе Синода, в Восточной Грузии было проведено очередное укрупнение епархий: три объединялись в одну «суперепархию» – Картлинскую и Кахетинскую – под непосредственным управлением экзарха [660] . В помощь ему назначался викарий, который именовался епископом Горийским.

После назначения Феофилакта произошла централизация церковного управления за счет расширения и более точной фиксации функций экзарха – именно в его руках сосредоточивалось непосредственное управление клиром. Спустя семь лет после упразднения автокефалии Грузинской церкви новая церковная структура приобрела относительно законченные черты. Получил более четкое оформление и механизм подчинения грузинского священства органам духовного управления империи.

В 1818 году полным ходом шла разработка штатов приходского духовенства в Восточной Грузии, а также определение его содержания за счет прихожан. Для этого специально назначенные экзархом церковные депутаты при помощи гражданских чиновников и дворянских маршалов собирали сведения в четырех уездах Картли и Кахети (Телавском, Сигнахском, Горийском и Тифлисском) о числе церквей и причтов, необходимых в каждом из этих уездов, а также размерах содержания, которое прихожане обяжутся давать своим священникам с причетниками. При этом важным отличием от предыдущего периода было то, что, как и в случаях с епархиями, число штатного духовенства определялось не по количеству церквей, а по количеству дымов. Был установлен минимальный порог – 40 дымов на один причт. За основу бралась норма, существовавшая в России. Как пояснял сам экзарх Феофилакт, без этого минимума дымов «во внутренних российских епархиях не позволяют и церквей строить, не только там, где их прежде не было, но и на месте сгоревших и обветшавших» [661] . Общее число приходских дымов делилось на 40, и таким образом получалось количество «штатных церквей» с причтами. Гражданская власть через полицейских чинов с 1 января 1819 года должна была следить за исполнением прихожанами взятых на себя обязательств по содержанию в каждом приходе одного священника с двумя причетниками. Власть же духовная в лице экзарха обязывалась отныне запретить всем священникам брать с прихожан плату за совершение треб [662] .