Читать «Антишулер» онлайн - страница 125

Хирург почему-то не стал демонстрировать в палате свои «возможности». Он просто пробежал глазами по моей истории болезни, или как там она еще называется, и возмутился:

– Что за хрень понаписали! Девять пулевых ранений в верхней части тела. С девятью пулями в верхней части тела даже чучело не выживет.

На сей раз не верили уже не мне, но моим сопровождающим документам.

– Прикажете сразу в морг отправляться, товарищ майор? – спросил я, потому что увидел под неровно наброшенным и откровенно маленьким для его обширного тела халатом погоны с майорскими звездочками.

Но в морг я не спешил, а вытащил из кармана небольшой мешочек из мягкой ткани, что сшила мне Ирина, и передал хирургу. Там были все девять моих пуль – смятые, деформированные, местами даже ободранные и уже потерявшие следы крови. Он высыпал пули в руку. Наверное, в совковой лопате эти пули были бы более заметны, чем на его ладони, тем не менее майор пересчитал их.

– В самом деле, девять… Тогда почему ты живой, Высоцкий? – спросил он с возмущением.

Вопрос был резонным и, наверное, имел право на существование, но ответить на него я не мог. Сам этому факту уже давно удивлялся. И удивление мое касается не только количества пуль. Однако другого вопроса, касающегося моего стремления выжить и без этих пуль, и даже собственно умения выживать, я старательно не касался. Тем более что лечиться мне предстояло в окружении ментов. В палате со мной оказался только один человек из нашего поезда, и то офицер, то есть не из нашего вагона. Я только слышал, как он сказал, что его доставили с поезда. Омоновец с пулевым ранением мягких тканей бедра. К тому же он оказался местным, и сразу, как только устроился, еще до посещения врача, ему уже начали названивать из дома. Детей, наверное, успел много наплодить, несмотря на свой небольшой возраст. Кажется, ему звонило четверо или пятеро детей. Я понял это потому, что разговор с детьми – это особый вид разговора, который существенно отличается от разговора между взрослыми людьми.

Ужином меня кормить собрались, как я уже привык, с ложечки. Тоже как ребенка. Но, как только принесли ужин, заявилась Ирина и взяла все в свои руки. В поезде я уже к ее рукам привык.

– Единственная моя посетительница, – сказал я тихо, чтобы другие не слышали, и много разных чувств в свои слова вложил.

– Пока еще посетительница, – согласилась она. – Завтра вопрос, может быть, решится. Я попросила, чтобы меня сюда перевели работать.

Я откровенно обрадовался. Должно быть, глаза выдали мои чувства, и она, посмотрев на меня, улыбнулась. Чтобы скрыть смущение, я пообещал:

– Вот тогда и научу в карты играть…

* * *

Ирину не оставили на ночь в отделении, поскольку сиделка мне не полагалась по штату. Да в общих палатах сиделок и не держат. Наверное, только в генеральских они бывают, но и это лишь мои предположения.