Читать «Совсем не Аполлон» онлайн - страница 7

Все остальные девчонки в классе стали краситься, но так неумело, будто их поколотили до синяков. Гулять по школьному двору на большой перемене теперь считалось величайшей глупостью, а если кто и выскакивал на улицу, то обязательно полуголым, даже в дикий холод. Нет, все обязательно должны бледной толпой тусить в школе, умирая от недостатка кислорода. Сидеть со скучающим видом в сером коридоре.

Говорить с теми, кто младше, означало подписать себе смертный приговор, особенно если заговорил с шестиклассником — то есть с тем, кем был еще совсем недавно. Как будто все детское было заразой, обрекающей на вечные муки в геенне огненной. Однажды наша одноклассница во время обеда пересела за другой стол, стоило нам с Леной упомянуть, что мы недавно смотрели детскую передачу, и тогда мы решили: пора. Пора начать сопротивление, ради нас самих. Мы стали перебирать все вещи, которые наши одноклассники теперь считали детскими, и остановились на субботних конфетах. Именно так: субботние конфеты. Прошло время, и большинство наших одноклассниц успокоилось. А субботние конфеты мы покупаем до сих пор.

Дома у Лены все время слушают музыку. У нас дома музыку слушаю только я, в нашей семье нет даже общего музыкального центра. Мои родители говорят о музыке только тогда, когда заходят ко мне в комнату и просят убавить звук. У Лены дома всё не так, в их гостиной постоянно звучит музыка, часто довольно необычная. На этот раз в доме звучала флейта: Ленина мама решила порадовать семью записью голландского ансамбля флейтистов.

Поверьте мне, человек — существо приспосабливающееся, может привыкнуть к чему угодно: к концертам мотоциклистов-тромбонистов, монгольскому горловому пению и фальцету из Болгарии. Но однажды Лена не выдержала. Ее папа купил диск с записью ансамбля, который не пел, а кричал, да еще и по-фински. Лена продержалась день, а вечером решительно выключила музыкальный центр.

— Если ты не перестанешь слушать этих сумасшедших, то я позвоню в отдел опеки и попрошу забрать меня из семьи.

Лена, как я уже говорила, человек дела.

Голландский ансамбль флейтистов звучал необычно, но не навязчиво. Особенно за плотно закрытой дверью Лениной комнаты, в которой мы листали старые журналы и жевали субботние конфеты.

В мыслях я то и дело возвращалась в школу, к учительской. К открытому лицу взрослого мужчины, к его проницательному взгляду. Кошка свернулась клубком у меня на коленях. В груди и в животе было немного щекотно.

Мне хотелось рассказать об этом, но заговорить о таком с Леной было невероятно трудно. Я знала: ей это не понравится. Мы столько рассуждали о том, какими хотим быть, какими должны быть. Мы решили, что ни за что не попадемся в дурацкие ловушки для девочек. Мурлыканье кошки, щекотка в груди и животе очень напоминали такую ловушку.