Читать «Супергрустная история настоящей любви» онлайн - страница 62

В восторге от добрых вестей про мою американскую мамочку, я ждал автобуса «ЮнайтедКонтиненталДельтамерикэн», нервно расхаживая туда-сюда, пока люди с автоматами не начали коситься, а затем укрылся во временной Розничной зоне у помойки, где купил увядшие розы и бутылку шампанского за триста долларов. Бедная моя Юнис с кучей сумок вылезла из автобуса, так пыхтя, такая усталая — я готов был задушить ее, даря силы своими объятиями, но постарался не устраивать сцен, помахал вооруженным людям розами и шампанским — глядите, мол, мне хватает Кредита на Розницу, — а потом страстно поцеловал ее в щеку (от нее пахло самолетом и увлажняющим кремом), потом в узенький и прямой, совсем не азиатский носик, потом в другую щеку, потом опять в нос, и снова в щеку, туда-сюда бродя по дуге веснушек и переходя нос дважды, словно мост. Бутылку шампанского я уронил, но она не разбилась — уж не знаю, из какого футуристического мусора их делают.

От этой безумной любви Юнис не отшатнулась, однако на страсть мою не ответила. Смущенно улыбнулась мне пухлыми пурпурными губами и усталыми юными глазами и взмахнула рукой — дескать, сумки тяжелые. И они были тяжелы, дневничок. Я в жизни своей не таскал таких тяжелых сумок. Острые каблуки женских туфель то и дело пыряли меня в живот, а от круглой и жесткой металлической жестянки неизвестного происхождения на боку остался синяк.

В такси мы почти не разговаривали — обоим было неловко, оба, вероятно, чего-то стеснялись (моей относительной власти; ее молодости) и вспоминали, что провели вместе в общей сложности меньше суток и нам еще предстоит понять, есть ли у нас что-то общее.

— Этот ДВА совсем с дуба рухнул, — шепнул я, когда на очередном КПП такси сбросило скорость почти до остановки.

— Я толком ничего не знаю о политике, — ответила она.

Моя квартира ее разочаровала — слишком далеко от метро, слишком уродливое здание.

— Ну что, будет повод для пробежек, — сказала она. — Ха-ха. — Все ее поколение прибавляет это к каждой фразе — смахивает на нервный тик. «Ха-ха».

— Я так рад, что ты приехала, Юнис, — сказал я, стараясь, чтобы каждое мое слово выходило ясным и честным. — Я очень по тебе скучал. Я понимаю, что это как бы странно…

— Я тоже по тебе скучала, ботан, — сказала она.

Эта реплика повисла в воздухе, замешивая близость на оскорблении. Юнис, кажется, и сама удивилась, не знала, как поступить дальше, прибавить «ха!» или «ха-ха» или просто пожать плечами. Я взял инициативу на себя и сел рядом с ней на диван — хром и кожа, из тех, что своим присутствием благословляли роскошные круизные лайнеры в 1920-х и 30-х; на этом диване я всегда мечтал быть кем-нибудь другим. Юнис равнодушно уставилась на Книжную Стену; впрочем, теперь все мои тома лишились естественного типографского запаха и дышали главным образом «Дикими цветами».