Читать «Размах крыльев ангела» онлайн - страница 58

И остался Коля-Николай на круг ни с чем.

Вот, в общем-то, и вся история.

Маша слушала рассказ старухи и плакала. Этот простой пересказ чужой жизни был обыденным до примитива, горьким до боли. Много человечней того, поведанного о Степаныче Александрой.

Гавриловна подлила Маше еще чаю.

– Гавриловна, но как же так, – недоверчиво спросила Мария, отщипывая от краюхи хрустящую корочку, – получается, что он интеллигентный человек, а выглядит как бомж. И говорит как… – Маше не сразу удалось подобрать слово, хотела сказать «как деревенский», но не решилась, постеснялась обидеть этим Гавриловну. – Как…

– Как из наших, из сельских говорят? – ничуть не обидевшись, подсказала Гавриловна. – А почем чужую душу разберешь, одно слово – потемки. Только ведь он, когда в школе служил, такие дитяткам истории рассказывал, что те со ртами раскрытыми слушали. А потом попивать начал, вот и скатился. Легшее ему так, словно бы незаметен, кто с такого много возьмет? А еще, может быть, это, как у вас нынче называется, протест, вот что. Но ты, если не веришь, попроси его рассказать о картинах или о памятниках – заслушаешься.

И Маша припомнила, как познавательно и интересно рассказывал ей Степаныч о раскольниках, когда впервые вел в Нозорово.

– Гавриловна, – не могла взять в толк Маша, – только я ни разу не видела, чтобы он рисовал? И в Лошках об этом мне никто не говорил.

– А кто в Лошках ваших из старых-то остался? Раньше приличная была деревня, культурная, а нынче вертеп. Все на продажу, все на потребу, напоказ… Срамота. Из нынешних никто и не знает поди ни о ком. А не рисует он, как из школы погнали. Сперва, видать, от обиды, а после уж так и не довелось. Может, денег нет на баловство, а может, боится теперь. Вдруг больше не получится, столько лет прошло? А так он мужик рукастый, мастерит справно и по дереву раньше резал хорошо.

Маша допила чай. Хорошо было сидеть с Гавриловной, но дома ждали дела. Обеда нет, в избе бардак, а она поехала за молоком и пропала – объяснила она Гавриловне. Понятливая Гавриловна не стала задерживать, хотя и жаль было отпускать такую хорошую слушательницу. Связала Маше в узелок крепеньких, пупырчатых огурчиков, положила в коробочку из-под старой елочной гирлянды свежих яиц, чтобы не побились дорогой, и вышла проводить Марию до калитки.