Читать «Берегите живых сыновей» онлайн - страница 2
Анатолий Владимирович Софронов
Голль
Ковалев
Голль. Известно, ваш погиб. А я... Я ношу фотографию — и все. Мальчишка в пилотке.
Тепляшин
Голль. Я не о том.
Ковалев
Голль. Да, Кирилл заканчивает институт... Но я не о том.
Ковалев. Какого года рождения?
Голль. Сейчас сорок лет... было бы...
Ковалев. Моему тридцать шесть... было бы...
Барбарисов. Братцы, пулька останется неоконченной.
Ковалев. Черт с ней! У меня поднимается давление, когда проигрываю.
Голль. А я проигрывал всю жизнь, но... давление оставалось нормальным.
Барбарисов. Поделитесь рецептом. Как терапевт, хочу рекомендовать его другим.
Голль. Я всю жизнь молчал. Вот мой рецепт. Но теперь-то я могу говорить? Или еще нельзя?
Ковалев
Голль
Ковалев. К чему трогать старые раны? К чему?
Голль. Человек живет один раз. Но обидеть его можно на всю жизнь. Я не был виноват в том, что кто-то из моих предков имел неосторожность родиться немцем. Если б он знал, что случится с одним из его потомков, ручаюсь, он не допустил бы такой оплошности.
Ковалев. Вы же не были без работы в Сибири?
Голль. В Сибири? Да. Я получал заработную плату и паек для служащих.
Ковалев. Вы имели то, что и миллионы людей... Что же вас тревожит в данный момент?
Голль
Ковалев. Не понимаю вопроса.
Голль. Вы еще здоровый человек... Почему не работаете?
Ковалев
Голль, Мне он не кажется странным. Всю свою жизнь вы отдали... Впрочем, вы лучше меня знаете, чему вы отдали свою жизнь.
Ковалев
Голль. Все живут.
Ковалев. Куда вы гнете?
Голль. Я не гну. Вас гнут.
Ковалев
Голль. Вы волнуетесь, — значит, я прав.
Ковалев. Нет, вы все-таки гнете.
Голль. Неужели и сейчас существуют необсуждаемые вопросы?
Барбарисов
Ковалев. К черту карты!
Тепляшин. Сдай, Михаил. За пулькой разговор примет более спокойное течение.
Барбарисов
Ковалев. Успею.
Голль. Думаю, это достаточно обидный процесс... Что касается меня, то я буду преподавать английский молодым людям до тех пор, пока смогу ворочать языком.
Ковалев