Читать «Запятнанная биография (сборник)» онлайн - страница 126
Ольга Трифонова
— Трояновский? Вы тот самый Трояновский?
— Какой? — переспросил испуганно и одернул кургузый пиджачок.
— Тот самый, тот самый, — подтвердил Агафонов, — садитесь завтракать, мадам.
Альбина даже не взглянула.
— Это вы открыли пространственную структуру ДНК?
— Ха-ха-ха! — Яков вдруг три раза хлопнул в ладоши. — Давайте вашу зачетку, Виктор Юрьевич поставит вам двойку по истории биологии. Пространственную структуру ДНК открыли Уотсон и Крик. Это знает каждый первокурсник.
— Первокурсник, может быть, и знает, — Альбина, опередив его, подняла опрокинутую табуретку, — а вот аспиранты знают, что открыли вы.
Ласково отстранив Якова, она подошла к плите, вынула из духовки сковородку и по-хозяйски ловко принялась нарезать жирные колбаски, разбивать яйца.
— Омлет или яичница? — спросила, не оборачиваясь.
— Омлет, — торопливо откликнулся Яков и, многозначительно кивнув в ее сторону головой, поднял большой палец.
— Почему по ложному? — спросил Агафонов. — Мы… ты шел по правильному пути. Просто слишком поздно догадался насчет кетоформы гуанина. Но это уж, как говорится, в силу не зависящих от нас обстоятельств.
— Ты помнишь! — радостно встрепенулся Яков. — Ах! Это ведь целая история, очень забавная и очень романтичная, — покосился на Альбину. — Это ведь не я догадался, это был подарок. Прощальный, любовный подарок. — Снова, как в тамбурин, ударил в ладоши.
Альбина, улыбаясь, обернулась.
— Ради Бога, не рассказывайте. Сейчас сядем, и все по порядку.
— А что «по порядку»? — грубым голосом спросил Агафонов.
Он видел необычное возбуждение Якова присутствием Альбины и ее торжество. Особенно раздражал Яков: вот уж действительно провинциал, не видел выпуклых ягодиц, обтянутых джинсами так, что треугольник трусиков проступает. Яков все подмигивал, дергал шеей, поглядывал как-то воровато.
— А тебе когда к начальству?
— Неважно! Когда приду, тогда и примет. — Быстрый глаз на Альбину, видала, мол, лихость мою.
Странный получился завтрак. Альбина и Трояновский просто слились в экстазе интереса друг к другу и любви к биологии. Агафонов посторонним сидел, привалившись спиной к стене, и слушал их нескончаемую болтовню. Бедняга Трояновский даже забыл про вставную челюсть, впился в толстый кусок сала, челюсть завязла, пришлось уйти в ванную, там отдирать.
Агафонов спросил:
— Точишь коготки или надеешься выудить что-нибудь полезное для диссертации?
В ответ неслыханная дерзость:
— Не нервничай, в прошлом твоем копаться не собираюсь.
— Вообще-то, — медленно сказал Агафонов, — после этого заявления я должен тебя выгнать.
— Не волнуйся, уйду сама. И теперь уж навсегда. Ты думаешь, не вижу, что с тобой происходит? Мне вся эта наша история обрыдла не меньше, чем тебе.
Яков топтался в коридоре, он слышал все, и теперь войти было невозможно, да и с челюстью вышло неловко.
— Витя, — позвал тихо и жалобно, — мне действительно пора.
Альбина поднялась раньше Агафонова, и он с трезвым прощальным вниманием оглядел ее: конечно, потеря будет ощутимой, привык, и стати хороши, и поговорить о деле можно, и даже — немаловажное обстоятельство — сама за рулем. Отвозить-привозить не надо. Но зарвалась, намеки какие-то поганые, забыла, кто ей сделал диссертацию.