Читать «Случай Эренбурга» онлайн - страница 242

Казалось бы, об Эренбурге скорее, чем о ком другом из его современников, можно сказать, что он до конца растворился в делах и страстях своего времени. Казалось, он весь, всем своим существом жил «у времени в плену». Казалось, в его душе не осталось ни одного тайника, который был бы свободен от этого «плена».

Однако стихи Эренбурга опровергают это сложившееся представление. Они с несомненностью свидетельствуют, что он до смертного часа не терял свою связь с вечностью.

Пожалуй, даже ярче, чем те, что я сейчас привел (и им подобные), об этом говорят как раз те, в которых он признается в своем желании разорвать эту связь: «Додумать не дай, оборви, молю, этот голос!..» Ведь этот неведомо кому принадлежащий голос, который он хочет оборвать, — не что иное, как голос вечности. Напрасно тщится он его заглушить, не услышать. Не получается!

И не может, не могло получиться у того, кто был (Ахматова слов на ветер не бросала) всегда поэтом.

Иллюстрации

Автор выражает признательность Ирине Щипачевой, предоставившей для воспроизведения в этой книге редкие автографы, рисунки и фотографии из библиотеки и архива И. Г. Эренбурга

1908 г. Первый арест.

Сперва он сидит в Сущевской части, в Басманной, потом в Бутырках — в одиночке. До суда его выпускают под гласный надзор полиции и высылают из Москвы в Киев, потом в Полтаву, оттуда в Смоленск. Осенью того же года он уезжает в Париж.

С Алексеем Николаевичем Толстым, в Москве, на Тверском бульваре. 1918 г.

Со стен эренбурговской квартиры на нас глядели картины Коро, Шагала, Пикассо, Матисса, Марке, Фалька… Но вся обстановка этой квартиры, вся царившая в ней атмосфера внятно говорили нам, что ни реальная стоимость этих воистину музейных вещей, ни громкость этих имен не имеют для их обладателя ни малейшей цены. Ценит же он их совсем за другое: за то, что каждая из них связана с каким-то глубоко личным его переживанием, каждая — какая-то часть его жизни.

Это лишь немногие из сохранившихся в библиотеке Эренбурга книг, дарственные надписи на которых говорят о том, как относились к нему разные его современники.

Шествие по улице Де ла Гете в Париже: Модильяни, Сутин, Диего Ривера, Маревна, Волошин, Эренбург, Пикассо, Макс Жакоб. Рисунок Маревны (М. Воробьевой-Стебельской).

«…Это было славное время. Ощущение восторга — от молодости, от того, что ты принадлежишь к группе людей, у которых одни и те же цели и идеалы… Одно наше появление на улице привлекало всеобщее внимание».

Маревна. Моя жизнь с художниками «Улья»

«Великий инквизитор без легенды».

Карикатура из журнала «Тихое семейство», издававшегося в Париже Ильей Эренбургом до Первой мировой войны.

С Борисом Слуцким и его женой Таней.

Они дружили с Ильей Григорьевичем, и однажды он даже предложил им жить у него на даче.

Лазарь Лазарев, с которым мы пришли к Эренбургу, чтобы помирить его с «Литературной газетой».

Наталья Ивановна Столярова. Это она, когда работала у Эренбурга секретарем, сказала ему однажды: «Илья Григорьевич, напомните мне, пожалуйста, о чем я сегодня должна была Вам напомнить!»