Читать «ОН. Новая японская проза» онлайн - страница 54

— Сколько бы я ни занималась, выше мне уже вряд ли подняться. И по росту, и по возрасту я не гожусь, последнее время лидируют девочки лет тринадцати-четырнадцати. Гимнастика все больше смахивает на акробатику, да и возрастная планка понижается.

— Да, я слышал. Тенденция последних десяти лет. Чаславска выступала в двадцать два, а Команечи — в четырнадцать.

— К тому же сложность элементов, которые выполняла Команечи, — неимоверная. Не зря ее прозвали гимнастической машиной. А это было десять лет назад. Что до меня, за два года я сильно продвинулась, но мое тело по-прежнему скованно. Ничего не могу с собой поделать. Видно, достигла своего предела. Выступлю в последний раз на предстоящих соревнованиях, и хватит.

— Ты не хочешь продолжить занятия спортом в университете?

— Нет, пойду в обычный университет. Я не чувствую себя прирожденной гимнасткой. Потому и не пошла в спортивный клуб, ограничившись занятиями в школе. Может, буду время от времени тренировать ребят из младших классов. Коньки дело другое — это удовольствие.

В самом деле, подумал Фумихико, в следующем году вступительные экзамены. Наверно и вправду пора с этим заканчивать. Она много читает, когда просит объяснить что-то из математики или физики, понимает все с полуслова. У нее еще есть время, чтобы найти работу по душе. Хорошо уже то, подумал Фумихико, что она не поедет в Россию учиться там гимнастике.

Вскоре у них вошло в обычай, что один-два раза в месяц Фумихико встречался с Кукиным в ресторане, а Канна брала у него уроки фигурного катания. И то и другое, по-видимому, было Кукину в радость.

— Вы еще не думаете возвращаться в Россию? — как-то раз спросил Фумихико.

— Подумываю. Хочется вновь оказаться на родных просторах, проехаться верхом на коне по снегу. Повидать жену, детей. Да и по нашей еде я соскучился. Иногда становится просто невыносимо. Вдруг замечаю, что мысленно брожу по Иркутску, до мелочей припоминая каждую улицу!

— Мне это понятно, — сказал Фумихико сочувственно.

— Я все время хлопочу, чтобы побыстрее вернуться домой. Но начальство считает, что я хорошо справляюсь с работой и что специалисту с языком целесообразнее находиться здесь. Так что пока вернуться никак не получается.

— Вы действительно превосходно владеете языком.

— С недавних пор я часто задумываюсь о разнице между тоской по дому и патриотизмом.

— В каком смысле?

— Не является ли для человека, вынужденного жить за границей, так сказать, святым правилом — поддерживать разумный баланс между этими двумя чувствами, вот о чем я думаю. В первое время по приезде в Японию я ощущал себя исключительно патриотом. Но после того как я прожил здесь несколько лет, образ СССР во мне потускнел, зато тяга к моей малой родине сильно обострилась. Короче, патриотизм исчез, осталась только тоска по родному дому. Во мне теперь преобладает не представитель Страны Советов, а хныкающий мужик родом из Сибири. Одним словом, пора домой.

— Наверно, вы правы.

— От воодушевлявшего меня прежде патриотизма не осталось и следа. Вот вам пример. Я уверен, что вы могли бы предоставить моей стране важную информацию. И, представьте себе, никак не могу подвести к этому разговор.