Читать «ОН. Новая японская проза» онлайн - страница 50

Сейчас такое же влекущее вдаль чувство, какое когда-то он испытывал по отношению к Терешковой, вызывал в нем запущенный несколько лет назад с Земли научно-исследовательский беспилотный спутник, облетавший одну за другой далекие планеты. Слыша за дверью, в соседней комнате, дыхание спящей дочери, которое напоминало ему тихий шелест набегающих и отступающих волн, он представлял себе этот спутник, летящий так далеко, что Земля оттуда кажется звездочкой меньше Венеры.

Спереди и сзади, слева и справа, сверху и снизу, со всех сторон окруженный холодной черной пустотой, преодолевая тяготение крупных небесных тел, один совершает он свой беззвучный полет. Впереди по курсу виднеется планета. Через три года научно-исследовательский спутник должен приблизиться к ней. Он не опустится на планету. Пролетая мимо, он изменит курс под воздействием ее гравитации и, ускоряясь, направится к еще более далеким планетам. И наконец, покинув Солнечную систему, он устремится к звездам, чей далекий свет не мерцает в пустоте пространства. Но прежде чем он приблизится к следующей планете, пройдут десятки тысяч лет. И если в этом необъятном пространстве он потеряет связь, его молчание будет длиться десятки тысяч лет.

Но вот однажды с Земли приходит привет. Голос, преобразованный в электромагнитные импульсы, преодолевает пространство за два часа и улавливается развернутыми на аппарате мощными антеннами. Когда спутник начнет сближаться со следующей звездой, у него будет много дел, а сейчас послания не содержат никакой особой информации. «Привет!» или «Эй!», что-нибудь в этом роде. И спутник посылает ответ: «Продвигаюсь нормально», или: «Посылаю данные о температуре тела, кровяном давлении и самочувствии», или: «Вот что я наблюдаю вокруг», или: «Грустно и одиноко», — его голос, десятками тысяч бит в секунду, за два часа проделывает обратный путь.

Что должен чувствовать тот, кто никогда не сможет вернуться на Землю? У машин нет страстей. Летательный аппарат не испытывает никаких ощущений. Только человеку по силам, прикинув, где он находится, вообразить, какое огромное расстояние отделяет его от Земли. Только человек способен отдаться этому иллюзорному чувству. А хорошо отлаженный, снабженный источниками питания заброшенный в космос аппарат — что он чувствует там, где нет никого и ничего, как отзывается в нем изредка доходящий голос далекого хозяина?

У него нет страстей, вновь подумал Фумихико и заметил, что его мысль, зажатая между персонификацией и механицизмом, топчется на одном месте. Но ведь он существует в воображении множества людей, этот далекий, лишенный способности чувствовать спутник! И время от времени люди вспоминают о нем, пытаясь представить, что видит в данную минуту его глаз — телекамера, связанная с записывающим устройством, какое возбуждение он испытывает, приближаясь к следующей намеченной звезде, как реагирует на то, что вокруг него абсолютная пустота? Без такой иррациональной персонификации не было бы связи между запущенным в космос аппаратом и человеческим сознанием. Тот, у кого окоченели ноги, пробует пошевелить пальцами, чтобы убедиться, что они еще подчиняются ему. Так же и здесь: чтобы убедиться, что устремленный к далеким планетам спутник все еще управляем им, человек, поставив себя на его место, пытается вообразить, что тот видит, вообразить его одиночество посреди пространства, лишенного материи. Многие поддаются этому искушению.