Читать «ОН. Новая японская проза» онлайн - страница 197

Стоило Кадзаме вспомнить голос Ёсимуры, напившегося к концу вечера, как подступила тошнота. Потом, помнится, примчался Такэмура с искаженным лицом и затараторил извинения. И тут же воскресла вчерашняя атмосфера с запахами помады, нафталина, косметики.

Он зачерпывает рукой мягкий, пышной шапкой лежащий снег и запихивает себе в рот. Ломит носовые пазухи, острее чувствуется аромат воздуха на высоте скольких-то там тысяч метров над уровнем моря. Сквозь беззвучие снегопада сюда долетает позвякивание цепей на колесах снегоуборочных машин, которые за гостиницей расчищают нижнюю дорогу. Лопату тоже замело снегом. Кадзама отряхивает ее и принимается выгребать снег, набившийся за ночь под навес. Из глубины широкой промоины вырывается столб горячего пара. Кадзама чувствует его жаркое дыхание. Булькает, пенится горячая вода. Он ищет под снегом бамбуковую корзину и нелепейшим образом попадает в нее ногой.

В памяти проплывают черные очки Мицуко, ее морщинистая рука, лицо… За ее спиной должно бы светиться занесенное снегом окно гостиницы, а видятся огни ночного причала, невесть откуда взявшиеся заграничные пароходы… «Ну прямо приевшаяся реклама вина или виски, — вздыхает Кадзама. — Видать, я настолько отупел, что из этой дыры уже не выберусь. Впрочем, какая разница… Неужто старуха и правда торговала собой в Йокогаме?..» Он осторожно складывает сырые яйца в корзину, некоторое время держит их над горячим паром, чтобы скорлупа не лопнула, и опускает в бурлящую воду.

«А есть ли у нее дети? Эти отцы-основатели клуба „Сальвия“ болтали о ее бессчетных абортах». Он закуривает и садится прямо на снег. Внизу перед гостиницей толпятся люди, человек десять. Собираются сбивать снежный навес с крыши, чтобы он сам собой не рухнул. Видно, пожарники из деревенской пожарной команды да строители. Внимание одного из них привлекает столб горячего пара на склоне, и он, приложив руку к козырьку фуражки, другой рукой принимается отчаянно размахивать над головой. До Кадзама долетает его пронзительный крик, но слов не разобрать.

Он покуривает, сидя на снегу, молчит. Пусть думают, что не заметил. Резкий голос снова прорывается сквозь снежную завесу, и он лениво машет в ответ. «Значит, я окончательно пропах… этими яйцами». Он гасит окурок в снегу, достает готовые яйца к завтраку.

В дверях гостиницы к нему бросается Танака с искаженным лицом. В такую рань — и на ногах, экая редкость! Перед стойкой — Такэмура и Хару, неподалеку топчется Ёсико. Его охватывает тревожное предчувствие. Неужто старуха померла?

— Послушай, Кадзама, тут кое-что случилось… Вчера… — Танака оборачивается к стойке и уточняет у Ёсико имя. — Да-да, Саватори… Ну, эта… старуха с яйцом… Она исчезла…