Читать «ОН. Новая японская проза» онлайн - страница 179

— А ну стой, мразь! — прокричал мужской голос у самого его уха. — Отвечай, что это за вода?

На дне флакончика, который ему ткнули прямо в нос, плескалось немного воды.

— Это… Извольте, это «чудо-вода»… — Сэйю не договорил, потому что стоящая рядом женщина закатила ему оплеуху:

— Я тебе покажу «чудо-воду»!

Женщина попыталась вцепиться в него, но ее удержал полицейский. Высокий каблук ее туфли больно ударил Сэйю по ноге. Завопив, он повалился было на колени, но стоящий перед ним мужчина схватил его за ворот и силой поднял на ноги.

— А ну, погляди, мерзавец, что со мной сделала твоя дерьмовая вода! — С этими словами мужчина сорвал с себя шапку, марлевую повязку и очки. На его голове торчали неровные, отвратительные, похожие на плесень клочки, лицо было испещрено пятнами, изрезано глубокими морщинами.

— Что прикажешь с этим делать? — рыдая, кричал мужчина, и по голосу Сэйю узнал учителя колледжа, который был его вторым покупателем. Стоявшие вокруг люди тоже стали срывать свои шапки, марлевые повязки и солнечные очки. Из-под них возникли лысые головы, пятнистые, заплесневелые лица древних стариков и старух. Сэйю, перепугавшись, схватился за голову, и у него в руке осталась прядь волос.

— Вот те на, вы только гляньте! — воскликнул он, и тут же на него обрушился удар кулака. В стекле такси, к которому Сэйю прижала толпа, отражалось его дряхлеющее на глазах лицо. Сумка разорвалась, и деньги закружились в воздухе. Машины, резко тормозя, сталкивались друг с другом и отскакивали, как бильярдные шары; отовсюду сбегались шедшие на работу люди, их крики смешивались с автомобильными гудками. Воспользовавшись суматохой, Сэйю попытался опуститься на четвереньки и сбежать, но его поймали за воротник и прижали к асфальту. На скрючившееся тщедушное тельце Лесной Мыши обрушился град ударов — его били палками, каблуками, старческими кулачками, больше похожими на птичьи лапки. Женщина с плешивой головой, обвисшими щеками и тройным подбородком, схватив три фляжки с водой, вскарабкалась на крышу такси и, громко хохоча, поливала водой ничего не подозревающих людей. Еще одна фляжка, прокатившись между людскими ногами, упала в реку и поплыла к морю, сверкая в утренних лучах и бросая отблески на беснующуюся толпу, которая уже успела перевернуть и такси, и подоспевшую патрульную машину.

Прошло десять дней. Токусё, сидя у окна, разглядывал двор, заросший летними травами. После того как вода иссякла, солдаты больше не появлялись. И все же ему было страшно оставаться на ночь одному, поэтому дня три Уси спала на полу рядом с его кроватью. В общем-то, несмотря на свой острый язык, Уси была не так уж и плоха. Слушая, как при свете лампы она рассказывает ему деревенские новости, накопившиеся за время его болезни, Токусё никак не мог решить, стоит ли рассказать ей о солдатах, приходивших пить воду, и об Исиминэ. В конце концов он так и не собрался с духом. И вряд ли когда-нибудь соберется. Возможно, позже, когда он окончательно оправится, они с Уси съездят взглянуть на то укрытие. Достаточно будет сказать ей, что он прятался там во время войны, они возложат туда цветы, поищут останки погибших… Однако дальше намерения дело не пошло. Токусё все мешкал, тянул время, постепенно память его туманилась, иногда его охватывало беспокойство — а не старается ли он нарочно забыть об Исиминэ? Он снова пристрастился к спиртному, хотя совсем еще недавно горячо клялся, что не возьмет больше в рот ни капли. Началось с того, что однажды Токусё пошел навестить Сэйю, который отлеживался дома, после того как его до полусмерти избила толпа; там случились общие приятели, и он не устоял. Пирушка затянулась и продолжилась после того, как сам Сэйю напился до потери сознания — у него были сломаны обе руки, и он весь вечер потягивал через соломинку авамори. Дошло и до карт. На следующее утро, оттолкнув ногой валяющегося у ворот мужа, Уси молча уехала на поле.