Читать «Отчаянные Крошки» онлайн - страница 66

— Нет, — сказал Эль Кок. Но всё равно сел, потому что ноги вдруг отказались его держать.

Маргаритка объяснила.

Эль Кок сказал:

— Ни за что.

— За что, — сказала Примула. — Или Пит подожжет на тебе штаны. Правда, Пит?

При одной только мысли об этом добрый Пит побледнел как полотно, но все-таки сумел прорычать грозное «грр». Он придал своему грубоватому, но благородному лицу свирепое выражение и повернулся к Эль Коку:

— Делай, что тебе сказано, сынок, иначе: «О-о, у меня попка горит, а пожарных нету!» Допер?

— Допер, — сказал Эль Кок очень слабым голосом.

В эту ночь Эль Кока внимательно сторожили, опасаясь предательства, а утром отправились вниз, в долину. Дно долины было зеленым и плоским. Здесь паслись тучные коровы и воздух был напоен ароматом цветущих деревьев. А далеко-предалеко, вдоль горизонта, протянулась черная полоска, словно прочерченная тонким карандашом по зелени.

— Что это? — спросила Маргаритка, ощущая холод в спине.

— Ограда Нянина Дола, — объяснил Кассиан. — Помнишь, Багаж рассказывал; колючая проволока, минное поле, короче, все удовольствия. Охраняет коттеджи Лас Няньяс, А те, в свою очередь, — бежевую дверь.

— Да-а, — сказал Эль Кок, дрожа, как бланманже.

— Если такая охрана, — сказала Маргаритка, — значит, есть что прятать. Верно, дети?

Хунтины дети подняли кулачки и трижды прокричали «Ура», сами не зная — почему.

— Прекрасно, — сказала Маргаритка. — Так. Действуем по плану. Пит, доставай из мешка кандалы и сковывай нас.

Снова крики «Ура».

— А ты, Кок, помни, — сказала Примула. — Штаны.

С кряхтением и скорбными стонами Пит Фраер поочередно замкнул кандалы на щиколотках у всей команды.

— Готовы? — сказала Маргаритка. — Тогда пошли!

13

Охранника перед воротами в Нянин Дол звали Амбало Грубое. Он ел бутерброд с колбасой и был настроен подозрительно. И то, и другое было нормально и было частью его работы. Другая часть его работы состояла в том, чтобы быть совершенно бесполезным. С этой частью Амбало Грубое тоже справлялся хорошо.

Поэтому, когда он увидел процессию, двигавшуюся по дороге в его сторону, он откусил от бутерброда и немного пошевелил мозгами — или тем, что у него заменяло мозги.

Процессия выглядела странно. Первым шел мальчик, весь из выпуклостей. За ним девять человек, самые маленькие впереди, те, что повыше — сзади. Все были скованы цепью. Они пели:

Ах, какой приятный день, Вместе мы шагаем в плен.

Гремя цепями, они подошли к воротам и остановились.

— Ну? — сказал Амбало.

В ответ — молчание. Кто-то сзади прошипел: «Штаны!» Выпуклый мальчик подскочил, словно его ужалила оса.

— У меня тут пленники для Той, Кого Нельзя Называть, — протарахтел он на одной ноте.

— Ага, — сказал Амбало. — А как ее звать-то?

— Та, Кого…

— Слушай, — сказал небритый, стоявший последним. — Ее зовут Ла Нянья, она же Няня Фатум, она же Великая. Понял?

Амбало Грубое нахмурился. Когда он хмурился, голова у него работала несколько лучше, но тоже не бог весть как. Он как будто узнал пухляка.