Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 141

Эдвард Гиббон

Но за неуловимыми метафизическими призраками все гонялись еще с большею любознательностью и с большим рвением. После долгого забвения гений Платона ожил в Италии благодаря одному почтенному греку,преподававшему в доме Козьмы Медичи. Эта изящная философия могла принести некоторую пользу в такое время, когда Флорентийский собор был погружен в богословские споры; слог Платона представляет самый чистый образчик аттического языка, а его возвышенные мысли иногда отличаются тоном фамильярной беседы, иногда окрашены в самые роскошные цвета поэзии и красноречия. Платоновы диалоги представляют драматическую картину жизни и смерти мудреца, а всякий раз, как он спускается с облаков, его система нравственности внушает любовь к истине, к отечеству и к человеческому роду. Сократ внушал своими правилами и своим примером склонность к сомнениям и к свободе исследований, а энтузиазм последователей Платона, слепо преклонявшихся перед мечтами и заблуждениями своего божественного учителя, мог служить поправкой для сухого догматического метода перипатетиков. Достоинства Платона и Аристотеля до такой степени равны и вместе с тем противоположны, что их взвешивание может служить предметом бесконечных споров; но из столкновения двух противоположных рабств может возникнуть искра свободы. Новейшие греки разделились на эти две секты и сражались под знаменами своих вождей не столько с искусством, сколько с яростью, а выходцы перенесли поле битвы из Константинополя в Рим. Но этот философский спор скоро превратился в личную вражду между грамматиками, а Виссарион хотя и был приверженцем Платона, поддерживал национальную честь, вмешиваясь в борьбу с советами и с авторитетом посредника. В садах Медичи академическая доктрина привлекала к себе людей образованных и ученых; но это философское общество скоро разбрелось в разные стороны, и если произведения аттического мудреца еще читались кем-нибудь в домашнем уединении, зато более могущественный Стагирит по-прежнему был оракулом церкви и школы.