Читать «Записки русского изгнанника» онлайн - страница 289

— К сожалению, форт Феррера должен быть оставлен, — последовал ответ, — гарнизону отдано распоряжение эвакуировать позиции.

Немедленно на это был послан энергичный протест, где указывалось, что Херрера является связующей позицией между обоими крылами нашей армии и что гибель поведет к расчленению и полному разбитию по частям всего нашего фронта. По счастью, одновременно майор Антола отказался исполнить приказ об отходе: «В распоряжении полка имеется 74 пулемета, 4 орудия и запасной бассейн с водой, — отвечал он, — и ни один из начальников частей «но льене анимо а ретриседер».

Удар по тылам, предпринятый со стороны батальона Гаона, ликвидировал вопрос и спас армию от непоправимого несчастья.

— Удивительное дело, — говорили в штабе Эстигаррибия, — «команга» проснулся и заговорил, как оракул.

Единственным средством для ускорения решения являлось создание ударного корпуса, который мог бы неожиданно прорвать застывшие линии фронта, где посредственные начальники приходили к абсурдным взглядам на войну.

— При силе современного огня, — говорил на банкете в честь прощания капитана Н.Я., один из командиров корпусов (полковник Нуньес), — не может быть и речи о наступлении. Всякий, кто сунется, будет уничтожен, оборона, только оборона.

Штаб Главнокомандующего всячески укреплял идеи противного характера. «При атаке потери могут быть огромны, но частичные, чем будут избегнуты несравненно большие потери всего фронта.» Старались провести убеждение, что надо пользоваться всяким удобным случаем, чтобы коренными потрясениями в разных точках фронта вызвать нервозность и ошибки в распоряжениях противника и затем бросить в слабое место свои силы. П.Франко первым начал применять эту тактику. В основу нового формирования вошли 4 формировавшихся пехотных полка, батарея, сапер и девять кавалерийских полков. Командиром был предназначен капитан Корсаков, кадровый офицер русской кавалерии, опытный и распорядительный офицер, уже привыкший к условиям и обычаям местного населения.

Герой или Дон Киход?

Существуют две точки зрения на русскую эмиграцию. Большинство считается только с условиями материального характера и притом в зависимости от личных стремлений.

Иные, особенно вначале, смотрели на эмиграцию с другой стороны: усматривали в ней возможности организации сил для борьбы с большевизмом, при непременном условии играть в ней заметную роль.

Впоследствии, когда события доказали полное отсутствие этой возможности, все их внимание обратилось на общественность, которую, разумеется, они должны были сохранить за собою.

Меня интересовало нечто другое. Преследование мелких целей в грозный час катастрофы, постигшей наше Отечество, я считал преступлением. Неужели среди тысяч людей бывшей России не найдется хотя одного бескорыстного патриота? Мои материальные требования ограничивались куском хлеба и крышей. Жалкой амбиции руководить толпой беженцев в интервенции с помощью германцев (это было пирамидальной глупостью) или американцев (грубое невежество и незнание истории) у меня не было. Играть роль в беженской среде я предоставлял другим. Я мечтал об одном: в море продажного разврата и растления я надеялся найти горсть героев, способных сохранить и взрастить те качества, которыми создавалась и стояла Россия.