Читать ««Если», 2008 № 11» онлайн - страница 133
Кейдж Бейкер
— Со мной вот тоже… — живо подхватил он. — Годочков пять назад голеностоп расплющил. Всмятку! Привезли меня в комплекс, а там…
Выхода не было. Я запустил свободную от гипса руку под рубашку и снова стал на автопилот.
* * *
Как и следовало ожидать, опасения мои оказались напрасными. Никакой мне добавочный чип не вживляли, и жестов за своего носителя бот совершать не может. Единственное, на что он в этом смысле, умница, способен — вовремя обозначить символ того или иного обиходного действия: рукопожатие, кивок, аплодисмент. Поискал в опциях удар по морде — не нашел. Выстрела из револьвера — тоже. Видимо, коробочка моя сконструирована исключительно для мирных бесед.
Что ж, это по мне.
Фон сейчас непрозрачный, приятного бирюзового оттенка. На нем вычерчена тоненькая красная окружность с точкой в центре. Нечто вроде мишени. Иногда она смещается, и я поворачиваюсь вслед за ней, чтобы, избави бот, не свалила с экрана, которого, строго говоря, нет. Окружность эта и точка в ней соответствуют местоположению Эдит Назаровны, разлюбезной моей тещи. Мы в данный момент беседуем. О чем? Понятия не имею. О чем-то беседуем. Вначале (пока не переключился на полный автомат) речь шла о пользе кальция для сращивания переломов и укрепления костяка. Теперь — не знаю. Губы мои, шевелимые артикулятором, движутся, иногда расходятся в улыбке, а звук я нейтрализовал. И к остаточным шумам не слишком прислушиваюсь.
Мне не до этого. Я скачиваю из Интернета все доступные данные по геликософии. Кое-что уже пробежал по диагонали и, честно сказать, не вник. Чистейшей воды словоблудие. Некоторые тексты не слишком отличаются от сделанных ботом отшифровок. Примерно так: брэнды слагаются в тренды, тренды — в локусы, локусы — в фокусы, фокусы — в покусы… А все вместе — геликософия.
Нет, пожалуй, работа с партнерами мне как-то ближе и понятнее.
Внезапно взамен красной точки в центре окружности возникает схематическое изображение головы с ушами, а над ней — две кривые стрелочки, указывающие влево и вправо. Стало быть, пришла пора покрутить башкой. Выразив тем самым восхищение. Или соболезнование. Кручу.
Но этого, как выясняется, мало. В левом ухе раздается тревожный звон, а на приятном бирюзовом фоне вспыхивает и принимается мигать строка:
ЖЕЛАТЕЛЬНО ЛИЧНОЕ ПРИСУТСТВИЕ
Вот черт! И здесь достать ухитряются!
Убираю непрозрачную бирюзу и оказываюсь в кухне. Эдит Назаровна, которую я узнаю с трудом, поскольку суровое лицо ее сильно искажено радушием, ставит передо мной тарелку домашнего борща.
Да, кажется, без личного присутствия тут обойтись никак не удастся. Ложка — инструмент точный.
Врубаю звук.
— Вот живем и ничего не знаем… — сокрушается Эдит Назаровна, подавая мне инструмент и пододвигая хлебницу. — Полина Рвангето, передали, такая оторва! А с виду тихоня, даже и не подумаешь…
— Оторви да брось, — отзывается моим голосом бот. Видимо, сумел уловить в сказанном одну лишь «оторву».
— То-то и оно! — с болью говорит Эдит Назаровна.
Горе ее неподдельно, но кратковременно.
Стоит мне погрузить ложку в борщ, теща садится напротив и начинает смотреть на меня с несвойственным ей доселе умилением.