Читать «От Каира до Стамбула: Путешествие по Ближнему Востоку» онлайн - страница 25

Генри Воллам Мортон

— Женщина не должна танцевать без чадры. Таков обычай, — объяснил врач.

Я надеялся, что красотка из Триполи внесет некоторое разнообразие в происходившее, но ее танец, состоявший почти исключительно из ритмичного покачивания бедрами, оказался столь же утомительным, как движения танцоров в соседнем круге. Она проделывала все это примерно час, потом к ней в круг вошел мужчина, и они стали танцевать вместе. Если, как считают некоторые, танец изначально произошел от сексуальных движений, — что ж, тогда я стал свидетелем едва ли не самого древнего из всех танцев.

Мне показалось, что первое исступление должно было уже пройти, но танцоры оставались все так же свежи. Москиты жалили немилосердно, и я предложил закончить и разойтись.

Полицейский с винтовкой и человек с кнутом немедленно бросились в гущу танцующих, но те никак не желали останавливаться. Они сказали, что будут танцевать, пока музыка играет. А музыканты в свою очередь заявили, что будут играть, пока хоть кто-то хочет танцевать. Случалось мне слышать такое и прежде, но очень далеко от этих мест!

Наконец компромисс был достигнут. Музыкантов уговорили вернуться, не прерывая своей игры, в город. И как только они двинулись, танцоры потянулись за ними, как пчелы за своей королевой.

Звуки тамтамов и монотонное пение замерли вдали: но тамтамы били в Сиве всю ночь, и лишь незадолго до рассвета танцоры упали на песок без сил.

7

Я проснулся без четверти пять. Луна все еще сияла на небе. Было слышно, как слуги во дворе собираются в дорогу. Посмотрев в окно, я увидел спящую Сиву, омываемую волнами зеленого света. На песке виднелись следы ног. Темные неподвижные деревья, безлюдная деревня на холме — все это напоминало кладбище.

Накануне вечером мы купили несколько яиц, и теперь позавтракали ими при свете керосиновой лампы. Луна все еще сияла, когда в шесть часов, при первых проблесках зари, мы отправились в путь. Пролетевшая мимо нас птичка издала нежную трель, но я, как ни вертел головой, не сумел разглядеть ее. Кто-то сказал, что это была хадж-мавла, — они водятся только в Сиве.

Патрульная машина с ревом проехала по песку, и мы снова оказались в безмолвной, спящей деревне. Мы остановились у полицейского участка, где наш водитель оставлял свою винтовку. Повар-суданец и слуга, сжавшись, сидели в патрульной машине, обмотав головы белой тканью, как будто маялись зубами. Они поворачивали свои темные лица, чтобы взглянуть на обшарпанные стены и темные тупики, иногда поднимали взгляд к теряющимся в чернильной тьме очертаниям покинутой деревни, башенкам, чуть тронутым зеленоватым лунным светом. Эти люди были странно спокойны. Из участка вышел водитель с винтовкой и патронташем. Он повесил патронташ через плечо, прислонил винтовку к сиденью и наконец уселся на свое место. Часовой отдал честь, пожелал нам счастливого пути, и мы понеслись к белым лунным холмам. Я взглянул назад и увидел Сиву под звездами, которые уже бледнели в преддверии начинавшегося нового дня. Некоторое время луна оставалась у нас слева, а розоватая заря нового дня — справа. Скоро восток яростно раскалился, и, как раз когда мы доехали до плато, над пустыней показался край пылающего солнца. Вскоре оно уже сияло над пустыней, воздух стал нагреваться.