Читать «Запечатанное письмо» онлайн - страница 147

— Миссис Уотсон, мой следующий вопрос очень важен! — Он устремил на нее строгий взгляд. — До вашего с супругом отъезда с Мальты в июле 1862 года говорили ли вы что-либо адмиралу Кодрингтону о тайнах его жены?

— Нет, не говорила.

— А позднее, в письмах? Ни намека, чтобы насторожить его?

«Ну, смелее, придумай какую-нибудь сцену, в которой ты играешь роль мудрой сивиллы!» — мысленно подтолкнула ее Хелен. Если бы она позволила себе хотя бы малейший намек, то он станет виновным в снисходительном отношении к изменам своей супруги…

— Ни разу, ни словом не обмолвилась!

Увы, она далеко не глупа.

На скулах престарелой женщины неожиданно вспыхнули пятна.

— Кое-кто может поставить это молчание мне в вину, хотя я знаю, что адмирал этого не сделает, — сказала она и благодарно кивнула Гарри. — Я рассматривала свое молчание как жертву на алтарь умершей дружбы. Мною руководило женское сочувствие.

Пока Боувил поблагодарил свидетельницу и объяснил, что ей придется остаться на месте для перекрестного допроса, Хелен вспомнила то, о чем весь день старалась не думать: «И мои дети в руках у этой гнусной твари!»

Хелен взглянула на барристера Хокинса. Он о чем-то оживленно перешептывался с Фью. Затем поднялся, выпрямился во весь свой рост и по-кошачьи вкрадчиво подошел к свидетельнице.

— Итак, миссис Уотсон, — начал Хокинс, — с того момента, как ответчица перестала сопровождать истца на проповеди вашего супруга, он был вынужден в одиночестве посещать ваш дом по воскресным дням. Я должен спросить вас: позволял ли он себе когда-либо какие-либо вольности по отношению к вам и говорил ли какие-либо вещи, неподобающие вашему положению замужней дамы?

Глубокий вдох.

— Никогда!

Вскочил Боувил:

— Ваша честь! Не позволяет ли себе мой ученый друг вкладывать в этот вопрос свои предположения?

— Только в связи с контробвинением, — мягко объяснил Хокинс, — где говорится, что истец пренебрегал обществом своей супруги ради жены другого человека.

— Формулировка неопределенная, — возразил Боувил, — и рассчитана на то, чтобы подвергнуть сомнению безупречную репутацию этой почтенной леди.

Хелен улыбнулась.

— Я готов опустить этот момент, если он воспринимается как оскорбление, и продолжать допрос, — согласился Хокинс. — Хотя, должен признаться, даже не знаю, с чего начать после столь невероятных показаний этой безупречной леди.

Эмили Уотсон приняла вид оскорбленной невинности.

— Взять хотя бы один пример. Этот переулок за вашим домом на Мальте, мадам… там находятся какие-либо дома? — спросил Хокинс.

— Да.

— И там все время бывают прохожие?

— Этого я не знаю.

— У меня вызывает недоумение, как могли два человека совершить вышеупомянутый акт в восемь часов вечера в этом переулке, чтобы им никто не помешал?

Легкое пожатие плечами.

— Я повторила слово в слово то, что сказала мне моя подруга — бывшая подруга.

Хокинс обернулся к присяжным.

— К сожалению, джентльмены, моя клиентка лишена права заявить, что заявление миссис Уотсон является чистой ложью. — Он возвысил голос. — Эта безупречная леди поведала нам о диалоге, который происходил наедине между ней и ответчицей — о так называемом признании, — прекрасно зная, что ответчице не дано права выступать в суде.