Читать «Принцессы немецкие – судьбы русские» онлайн - страница 243

Поначалу подрывную работу большевиков воспринимали как измену. Потом измученный, несущий непомерные тяготы народ стал прислушиваться. В словах пораженцев слышали только то, что хотели услышать: не будет больше похоронок, вернутся домой отцы, мужья, сыновья. Если бы знали, для чего вернутся! Власти не придавали агитации большевиков значения. Тем более что Протопопов уверил императрицу: у него все под контролем.

После встречи нового, 1917 года, пользуясь затишьем на фронте, Николай II решил провести некоторое время с семьей. Но безмятежного отдыха не получилось. 12 января все члены царской фамилии обратились к своему венценосному родственнику с коллективным письмом. Оно было составлено в почтительных выражениях, но указывало на опасность, которой подвергает страну и династию его внутренняя политика. После этого среди придворных поползли обнадеживающие слухи: государь отстранит Александру Федоровну от дел, а может быть, и отправит в монастырь. Не дождались…

23 января аудиенции у государя попросил председатель Государственной думы Родзянко. Он предупреждал:

Положение в государстве более опасное и критическое, чем когда-либо… Вокруг вас, государь, не осталось ни одного надежного и честного человека: все лучшие удалены или ушли (напомню: стараниями Александры Федоровны, направляемой Распутиным. – И. С.). Не заставляйте, ваше величество, чтобы народ выбирал между вами и благом России.

«Мое самодержавие останется, как встарь. Не уступлю!» – ответил Николай. Называться императором ему оставалось чуть больше месяца. (Ни о том, как развивались события дальше, ни о голоде, ни об очередях за хлебом, ни о забастовках, ни о попытках прекратить беспорядки, во время которых было убито около двухсот человек, похороненных потом на Марсовом поле; ни о переходе власти к Думе, ни о митингах, ни об организации Временного правительства; ни о вождях будущей революции (еще летом 17-го считавших, что революция в России невозможна); ни обо всем, что за этим последовало, подробно рассказывать не буду: хотя это и очень интересно, но уведет достаточно далеко от основной темы – судьбы последней немецкой принцессы на русском троне.)

В феврале с царским режимом было покончено, но формально Николай Александрович Романов еще оставался Государем Всея Руси.

Из выступления на заседании Думы депутата Александра Ивановича Гучкова (кличка «Шалый»):

В этом хаосе нужно прежде всего думать о том, как спасти монархию, без монархии Россия не может жить. Но Николаю продолжать царствовать нельзя – его повеления просто не исполнят. Выход один – отречение нынешнего государя в пользу наследника. Иначе весь этот революционный сброд начнет сам искать выхода. И сам расправится с монархией.

Царская фамилия тоже делает последнюю попытку спасти династию. От имени Николая II составляют манифест о даровании конституции. Умоляют Александру Федоровну подписать вместо отсутствующего супруга. Она отказывается с презрительной категоричностью: не стыдно ли уступать хотя бы малую часть власти взбесившейся толпе? Нужно просто немедленно навести порядок! Она не может или не хочет понять, что происходит на самом деле. Манифест подписывают великие князья, отвозят в Думу, вручают Павлу Николаевичу Милюкову, полагая, что этот выдающийся ученый-историк, знаток эпохи Петра Великого, редкий полиглот (знал почти 20 языков), больше других достоин доверия. Пробежав манифест глазами, Милюков замечает: «Да, это очень интересный документ…» – и прячет его в портфель. Больше документа никто не видел.