Читать «НАС ЖДЕТ СЕВАСТОПОЛЬ» онлайн - страница 96

Прежде чем уйти, он поднялся на чердак, чтобы предупредить дневального о своей отлучке. В казарме Глушецкий увидел лежащего на койке Крошку. Его ноги не помещались на койке, и он положил их на табурет. Лейтенант читал книгу.

– Почему вы здесь? – удивился Глушецкий.

– В музее я бывал, – зевая, ответил Крошка. – По городу бродить неохота. Знакомых нет. Решил почитать.

Глушецкий предложил:

– Пойдем ко мне.

– С охотой, – отозвался Крошка и замялся. – В таких сапогах…

– Не беда, – глядя на огромные сапоги лейтенанта, на которых не было живого места от заплаток, сказал Глушецкий. – Не на бал…

– Впрочем, я не виноват, – улыбнулся Крошка и стал надевать новую шинель, сшитую на днях по заказу старшины.

Вскоре они подходили к знакомой калитке. Галя, заметив мужа в окно, вышла на крыльцо и, сияя глазами, весело произнесла:

– Наконец-то дождалась.

Мария Васильевна и Тимофей Сергеевич тоже оказались дома. Николай представил им Крошку, смущенно втягивающего голову в плечи, чтобы казаться меньше ростом. Мария Васильевна подошла к нему и, улыбаясь, сказала:

– Какой вы большой! Присаживайтесь. Я вас чаем с вареньем угощу. Маменька вас, наверное, тоже любила угощать вареньем. Матери-то все одинаковые – дети уже взрослые, а они их вареньем балуют, гоголь-моголь дают.

Все еще красный от смущения, Крошка проговорил:

– У меня нет матери.

Мария Васильевна ахнула и сочувственно покачала головой. В ее представлении ребенок, лишенный материнской любви и заботы, был несчастнейшим существом. И ей вдруг стало жалко большого юношу, и он как-то сразу уменьшился в ее глазах.

– Анатолием вас звать, если не ошиблась? Толик, значит. Вот вам, Толик, чай. Сейчас дам печенье, – засуетилась она.

Она достала из буфета три круглых печенья. Николай усмехнулся. Этому Толе печенья надо, по крайней мере, в десять раз больше.

– Мама, ты ему сбей гоголь-моголь, – сказал Николай и перемигнулся с Галей.

Крошка умоляюще посмотрел на него. Его лицо было румяным от смущения, а на тонком белом носу даже заблестели капельки пота. «А он красивый парень», – подумал Николай, удивившись, что не замечал этого раньше.

– Нечего шутить, – махнула рукой на сына Мария Васильевна. – Садитесь и вы чаевничать. Сергеич, прошу к столу.

За чаем разговорились. Тимофей Сергеевич, до сих пор молча дивившийся на Крошку, спросил Николая:

– Скоро ли на фронт?

Николай пожал плечами.

– Во-первых, Тимофей Сергеевич, это военная тайна, а во-вторых, я сам не знаю. Придет время…

– А я могу сообщить новость. Наши войска в районе Туапсе сегодня утром перешли в наступление, Немцы бегут сломя голову.

– Что ж, очередь теперь за нами, – уклончиво ответил Николай.

Тимофей Сергеевич сделал несколько глотков чаю, пригладил усы.

– Армии нашей теперь надо перестраиваться. То все оборонялись, все было подчинено обороне. А теперь наступать надо. Следует, значит, менять тактику. Весь фронтовой уклад жизни ломать придется. Не так-то это просто. В современной войне уметь надо наступать…

– Сумеем, – заявил Николай. – Морально мы готовы.