Читать «Великий утешитель» онлайн - страница 3

Ныне кончено все, тише, тише, дитя,

Больше стонов не надо: свершилось!

Итак, вот конец.

Но неужели это утешение… А оставшиеся? А Антигона и Исмена и их новая трагедия? А Полиник, весь дом Лабдака, ужасные проклятия, которые изрек над ним Эдип, верный Зевсу, не теряющему несправедливости и во исполнение предвечного решения Мойры? А все греки и вся бесконечная цепь страданий после них, мы все, и наконец страдания самого Эдипа, «каких никто из смертных не терпел»?

Но не будем бросать Дионису обычного упрека. Его служение и его заповедь: творчество ради творчества – вовсе не ненужны. Ведь Дионис и только Дионис открывает нам тайну, как тот таинственный «Искупитель», о котором говорит Исайя – «на подвиг души своей будет смотреть с довольством, и как через познание его (= познание любовью Толстого) Он, Праведник, оправдает многих» и претворит их плач в ликование.

Для чего же страдания? Ужели только для того, чтобы странник мог

Легко и безболезненно

Сойти, окончив путь.

На те поля подземные,

Где тихо тени спят.

Да ведь «в обители-то Стигийские» он мог сойти и без них, и туда сходят все. Говорят, страдания – нужны: ими очищается человек. Жестокий обман! Эдип в продолжение всей трагедии, перед лицом всезрящих богов и людей, не устает исповедывать, что он чист и невинен и не знает на своей душе ни единого пятна. От чего же ему еще очищаться?

Его страдания остались неоправданными, они бессмысленны, они вопиют об искуплении!

И все, что могла сказать про них грекам их лучшая религия Диониса, это:

Ныне кончено все, тише, тише, дитя,

Больше стонов не надо: свершилось.

Но, во-первых, ничего не кончено, а во-вторых – это не ответ.

Этого не могли не почувствовать и греки: в потрясающей драме, в бездне, в которую они спустились с такой бесстрашной пытливостью, должна была забрезжить и им, как исход, какая-нибудь новая идея.

Такой идеей уже волновался в то время другой, Богом избранный и страдальческий народ. Бог Искупитель, Праведник (Исаия), который бы «с довольством» взял на свои рамена все бремя мира, – вот кто Один мог бы дать Эдипу то освобождение и тот исход, о котором он тщетно молил великих и страшных богинь своей родины.

Так открывалась человеку впервые, как необходимость, новая идея, идея о Боге, покупающем своим страданием право на ответ людям за их муки, за те слезы невинных человеческих младенцев, царя Эдипа и всех тех, ради которых Иван Карамазов возвращает свой билет Богу [10] .

Дождался ли этого искупителя многострадальный Эдип в мертвых и безвольных полях Аида, куда Искупитель должен сойти, – иначе какой же Он Искупитель всех? Об этом не знает Софокл.

Но Бог-Искупитель действительно уже грезился грекам. У них была религия человека-бога Геракла, искупительные подвиги которого за богов, так же страдавших у них, как и люди, прославлялись по всей Элладе [11] , были Элевзинские и другие мистерии и, наконец, был один – если не Искупитель, то все-таки великий Утешитель. Это все тот же таинственный Загрей [12] , светлый Бог Дионис, торжествующая религия которого покорила всю Грецию.