Читать «Живой мост» онлайн - страница 58

Тогда почему не позаботились о защитнике его товарищи по борьбе? Но ведь и их преследуют и бросают в тюрьмы.

Чего только ни предлагали ему, лишь бы он отказался продолжать борьбу. Сулили и свободу, и деньги. Он плюнул следователю в лицо и получил то, что за это ему полагалось: двадцать четыре часа карцера, сутки зловония и мрака.

— Ты думаешь, о тебе кто-нибудь помнит? Кому ты нужен? Ладно, карцер научит тебя. Ты запомнишь эти двадцать четыре часа.

— Хоть двадцать четыре года! Хоть всю жизнь держите меня здесь! Все равно мы победим.

— Заткнись!

— Вначале были сотни борцов и среди них — мой отец…

— Тебе сказали, заткнись!

— …а потом осталось только сорок…

— Замолчишь ты наконец или нет!..

— Потом их стало пятеро. За цветы на их могилах не давали и кирша…

— В карцер, в карцер!..

Слова, которые он бросил в лицо своему тюремщику, отозвались эхом в зловонии камеры. Двадцати четырех часов во мраке и гнили вполне достаточно для того, чтобы человек потерял веру в человека.

Сколько он передумал в тот день, когда его арестовали с десятками других и увели из гетто.

…Человеческий поток залил улицы и прорывался сквозь удушающую завесу газа, с помощью которого военная жандармерия пыталась навести порядок. Стена из щитов и дубинок содрогнулась под напором людей. Товарищи все подходили и подходили. Жандармы оттерли его в сторону… Он понял, что ловушка захлопнулась. Глаза неотступно следили за теми, кто шел мимо. Люди уходили все дальше и дальше, пока не скрылись вдали.

В порту протяжно завыл гудок: десять часов. С усмешкой он смотрел на газеты, разбросанные по полу. Сбросил пижаму и быстро натянул брюки, приготовленные на сегодняшний вечер. Бросил на себя безразличный взгляд в зеркало, висевшее на стене. Он выглядел бледным и усталым. Но этой ночью он должен казаться королем — этого требовала задуманная им месть.

Амин остановился у входа в парк «Бустан аль‑Карма». Некоторое время со стороны разглядывал толпу. И вдруг, решившись, вступил в море праздничных огней, отраженных в блеске и сиянии сотен лихорадочных глаз. До него доносились приглушенные голоса, шепот.

— Это тот, что сидит на скамейке против нас?

— Ты о ком?

— Об Амине Асаде!

— Амин Асад? Ах, это действительно он. Когда же он вышел из тюрьмы?

— Говорят, месяц назад. Но я вижу его впервые.

— Говорят, он совершенно больной.

— Вот горе‑то… Бедняга! Да и не только он один… Такое выкинули не с ним одним… Но их не сломить.

— Скажи‑ка, тебе не приходилось сидеть — в тюрьме?

— Нет. А что?

— Сдается мне, ты так и жаждешь попасть в этот райский уголок и меня прихватить с собой!

— Разве это преступление — говорить о…