Читать «Последняя банда: Сталинский МУР против «черных котов» Красной Горки» онлайн - страница 5
Ольга А. Мамонова
Мне сразу вспомнилась судьба еще одного живописца, ленинградца Эдуарда Кочергина. Сын «врагов народа», а ныне главный художник БДТ, член Академии художеств и писатель, он провел, как тогда говорили, «за пазухой у Лаврентия» почти все детство и раннюю юность. Иногда тоска и голод толкали его на побеги и знакомства с умельцами воровских дел. Будучи в спецприемнике НКВД, он увидел потрясающие цветные наколки, покрывающие тело старика-помхоза (когда-то тот продал свое тело японской татуировальной школе, чтобы выкупиться из плена).
«Нательные гравюры — мой первый Эрмитаж» — таким Кочергин увидел в татуировке свободное искусство. Ведь наколки советских заключенных были сделаны грубо, варварски. Заключенные ждали неделями, когда воспаленные руки заживут. Гадали, быть или не быть заражению. От помхоза Кочергин впервые узнал, что тушь, замешанную на спирту, вводят согласно знанию анатомии, не разрушая, а раздвигая кожу, вводя тоненькие иголки. Это искусство помогло Кочергину выжить в колониях. В основном блатные просили его наколоть профиль Сталина. Из песни слова не выкинешь — Сталин был культовой фигурой среди уголовников, ни один политический руководитель ни до, ни после него не украшал собой уголовные тела. Что это было — уважение к силе, к его тюремному дореволюционному прошлому или вера в спасительную силу изображения? Попадаясь в руки милиции, блатные срывали рубашку с груди, надеясь избежать смертельных побоев — кто ж захочет разбить лицо самому вождю? «Ближе к сердцу кололи мы профили…» Не один раз Сталин принял на себя пулю вместе с приговоренными.
Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове и на миг заслонили студию на Чистых Прудах. И вот я снова рассматриваю змею-татуировку, пытаюсь вникнуть в значение экзотического рисунка.
— Какая красота!
Сначала Степан Ильич рассказал немного.
— Память о Симферополе… — И уже с огоньком: — О Симферопольской тюрьме. Сделали с другом одинаковые татуировки — у него змея на левой руке, у меня — на правой. А потом было дело, отрабатывал на Беломорканале… Проходил, так сказать, перековку. За дело, кстати. Никакой политики.
