Читать «Бумажный домик» онлайн - страница 121
Франсуаза Малле-Жорис
Как-то мне попалась одна статья, где некий священнослужитель клеймил распространение в слаборазвитых странах противозачаточных средств и стерилизации, — мне кажется, ничего более жестокого я в своей жизни не читала. «Несомненно, — писал этот святой отец, — многие из этих детей из-за болезней, голода, отсутствия элементарной гигиены, безработицы обречены на преждевременную смерть. Но имеем ли мы право, прикрываясь этой бездушной статистикой, лишать матерей надежды, которую несут с собой каждые новые роды?»
По-моему, это верх жестокости и бесчеловечности и противоречит даже той утилитарной морали, которую исповедует общество, где мы живем. Когда я прочла эти строки, я почувствовала, как все сжалось у меня внутри: это чувство любой матери, любой христианки, прежде всего христианки, которой напомнили, что, даруя жизнь, она дарует и смерть. «Да будет!», сказанное Девой Марией при рождении Христа, означает также «да будет!» Страстям Господним и его смерти. И его Воскресению. Но чтобы такой конец стал оправданием рождения, ему нужно встать над повседневным течением жизни. Святые — это матери, даже отчаявшиеся, даже слепые.
Я снова вспомнила об этом святом отце — мне трудно его так называть, — когда на четвертом месяце потеряла ребенка. Венсан был безутешен.
— Почему? — твердил он без конца.
Мои уже по-женски мудрые дочери ждали ребенка с восторгом, но огорчились меньше.
— Не надо расстраиваться из-за него, ведь он ничего не узнал, — говорила печальная и нежная Альберта.
Полина, в стиле Жарри:
— Ты еще молодая, мама, у тебя еще будут дети.
Но Венсан, когда видит страдание или зло, всегда спрашивает «почему».
— Почему он умер, этот ребенок?
— Он не умер, он не родился, только и всего. Так часто бывает в жизни. Природа растрачивает множество семян, прежде чем из какого-нибудь одного вырастет дерево, животное, человек, которые смогут полностью развиться.
— А если бы я умер сейчас, я бы полностью не развился?
— Думаю, что нет. Хотя есть люди, которые молодыми достигают чуть ли не совершенства.
— И тогда они умирают?
— Не обязательно.
— А если бы я умер сейчас, ты бы расстроилась, что я не полностью развился?
— Конечно.
— А если бы я полностью развился, ты бы не так расстроилась?
— Трудно сказать.
— А если бы я умер, так и не развившись полностью, ты бы предпочла, чтобы я вообще не рождался?
Вся трудность с Венсаном в том, что он слишком быстро все схватывает. Прямо к цели, прямо к сердцу; нельзя ему отвечать, как на крестинах — затверженными «верю», «отрекаюсь», — нужно вложить в свое «нет» всю свою силу и веру.