Читать «Бумажный домик» онлайн - страница 111

Но эта свобода — от отчаяния. Потому что хоть она и вольна жить как хочет, доброта ее неодухотворенная, независимость ничего ей не дает, и если она растрачивает даром свой ум, сердце, тело, здоровье, то только из абсурдной, ни на чем не основанной гордости — Долорес не признает за собой права на эту свободу. Признать, что она владеет ею по праву, значит признать, что она несет за нее ответственность. А потому она предпочитает пользоваться этой свободой так, словно та ей навязана ее же бесчестьем, и на словах принимать общество, которое отвергает своим поведением. Вот почему Долорес обесчещена.

Эротика

О ней много говорят, утверждают, что она празднует победу. Лично я не против. Но когда я читаю поступающие ко мне литературные новинки, многие из которых действительно посвящены физической любви, у меня возникает впечатление, что у наших современных писателей эта тема разработана не так уж блестяще. В их изысканиях скорее чувствуется брезгливость, чем восторг, а их подвиги, или те из них, о которых они позволяют нам догадываться, только бьют на эффект, имея в виду неизбежно следующую за ними скуку. Мы стыдимся любить, как стыдимся писать, и, конечно, мы никогда столько не писали и, хочу верить, никогда столько не занимались любовью. Но несомненно одно: когда подобным попыткам сопутствуют такая тоска, упадок духа и унылое отсутствие изобретательности, они уже не имеют никакого отношения ни к литературе, ни к эротике.

В течение нескольких недель весь наш квартал был увешан рекламой, восхваляющей достоинства дамских колготок посредством изображения гигантского зада; Полина смеется, Венсан не обращает внимания (его гораздо больше интересует продукция фирмы «Супермен»), Даниэль выражает полное презрение, Альберта говорит: «По-моему, это не очень прилично». В витрине выставлены голые, ярко раскрашенные манекены — Полина говорит: «Умора», Венсан: «Очень мило», Альберта: «Смешно». Почему такая разная реакция? Когда по телевизору показывают любовные сцены, Полина визжит от восторга: «Ура! У них любовь!» Венсан не проявляет интереса, если только не появляется соперник с пистолетом в руке. Альберта опускает глаза. И все они дети своего века. Альберта в одиннадцать лет объявляет, что она, в общем-то, «за пилюли» в определенных случаях. Венсан еще не составил себе мнения по этому вопросу, он должен подумать. Полина как-то выудила из кучи присылаемых мне книг какое-то сочинение о половом воспитании, устроилась под лампой, являя собой прелестную картинку в духе Ингмара Бергмана, и, водя пальчиком по строчкам, прилежно принялась читать: «Мужские сперматозоиды затем проникают…» Отобрать у нее книгу? Возмутиться? Или приступить к рассказу о пестиках и бабочках, переносящих пыльцу?