Читать «Простодушное чтение» онлайн - страница 153

Но эти неровности художественного уровня в данном случае не опровергают главного: перед нами попытка персонифицировать сегодняшнюю революционную идею в России. И попытка, на мой взгляд, удачная. При том, что Прилепин отнюдь не первооткрыватель темы.

В последние годы образ политического радикала становится одной из главных фигур в нашей молодой литературе – у Александра Силаева в «Братве по разуму», у Диа Диникина в «Бесах-2», Натальи Ключаревой («Россия: общий вагон»), Ксении Венглинской и Натальи Курчатовой («Лето по Даниил Андреевичу»), у Гарроса – Евдокимова («[Головоломка») и других. Однако событием стал именно «Санькя». И, на мой взгляд, вполне закономерно. Достаточно сравнить уже сам подход к теме у Прилепина и у его товарищей по цеху. Вот самый, пожалуй, заметный из «новых реалистов» – Сергей Шаргунов. Из произведения в произведение он пытается воплотить в разных образах – Сергея («Ура!»), Андрея («Как меня зовут?»), групповом портрете молодых радикалов («Птичий грипп») – некое присущее новому поколению бунтарское начало. Шаргунов позиционирует себя как писателя прежде всего «поколенческого»: пафос его творчества – в утверждении некой чистой, так сказать, первородной жизненной энергии, носителями которой, естественно, являются молодые, – в противовес усталости и отвращению от жизни «отцов», их лицемерию, ханжеству, цинизму и соответственно – их идеологическим и философским установкам. То есть у Шаргунова политическая деятельность героев дается, по сути, как одна из форм самопрезентации нового поколения.

Или, скажем, роман Натальи Ключаревой «Россия: общий вагон» – одно из самых талантливых произведений в этом ряду, предложившее сложный, отчасти философский образ-метафору современной России. И центральная фигура в этом «многоликом образе» – «сокровенный человек», стихийный революционер Никита. Роман Ключаревой я бы назвал своеобразной стилевой рефлексией на темы русской революции в отечественной литературе XX века, а его революционный пафос – формой эстетического позиционирования в современной литературе с помощью политических символов.

Разумеется, за возникающими на страницах молодых писателей образами бунтарей просматривается наша сегодняшняя общественная и политическая реальность. Я бы сказал, что образ современного молодого бунтаря в названных выше и подобных им произведениях накапливался. Критической массы он достиг у Прилепина. Прилепину удалось задействовать приемы традиционного критического реализма и, оторвавшись от поколенческого и сугубо литературного дискурса, создать новый социально-психологический тип в нашей литературе, образом которого мы могли бы пользоваться уже как неким понятием и вне текста романа, как неким инструментом для осмысления реалий сегодняшней жизни.