Читать «Худей!» онлайн - страница 44

«А тот, вероятно, рассказал ему о парне из колледжа, который не имеет мозга, и о старой даме с третьей партией зубов, — подумал Халлек. — А потом добрый Хьюстон спросил: не желает ли Гари нюхнуть беленького „мозгокривителя“.»

Неделю спустя, Россингтон встретился с лучшей бригадой дерматологов Нью-Йорка. Они немедленно разобрались в его заболевании, сказали: все ясно, и прописали курс жесткого гамма-излучения. Чешуйчатый покров продолжал расползаться. Гари не чувствовал боли, только легкий зуд на границе между старой кожей и новым жутким панцирем. Новая кожа оказалась абсолютно не чувствительной. Улыбаясь призрачной, шокирующей улыбкой, которая стала теперь его постоянным выражением лица, Гари рассказал Леде, как выкурил сигарету и затушил ее о собственный живот… медленно. Он совсем не чувствовал боли, никакой боли.

В тот раз Леда зажала уши руками и завопила, велев ему прекратить.

Дерматологи сказали Гари, что чуть ошиблись. «Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался Гари. — Вы говорили, что знаете, что уверены». — «Извините, — ответили ему. Такие вещи порой происходят. Редко, ха-ха, очень редко, но теперь мы все раскусили. Все тесты подтверждают новое заключение. Режим хиповитов — высокопотентных витаминов (для тех, кто не знаком с высокооплачиваемой медицинской болтовней) и впрыскивание железосекреций». Вот что пришло на смену облучениям. Одновременно с новым видом лечения первые пластинки чешуек показались на шее Гари… на нижней части подбородка… наконец на его лице. Вот тогда дерматологи признали, что потерпели поражение. Только временно, конечно. Неизлечимых болезней подобного характера не существует. Современная медицина… диетный режим… мамбл-мамбл… бла-бла-бла…

Гари больше не желал слушать, когда она пыталась заговорить с ним о старом цыгане. Так Леда сказала Халлеку. Один раз даже поднял руку, словно намереваясь ударить ее… и она увидела первые признаки появления жесткой перепонки между большим и указательным пальцами его правой руки.

— Рак кожи! — закричал он на нее. — Рак кожи! Рак кожи! Рак кожи! И не смей, ради бога, говорить о том старом оборванце!

Конечно же, это был Гари. Это он говорил разумно, а она говорила о том, что не сочли бы абсурдным разве что в веке четырнадцатом… но все-таки она знала, что это было творением старого цыгана, который вышел из толпы и коснулся лица Гари. Леда знала это, и в его глазах, даже когда он поднял на нее руку, она увидела, прочла, что и он понимает это.

Еще две недели… Леда едва смогла заставить себя рассказать о них Халлеку. Гари в разное время засыпал мертвым сном, иногда наверху, иногда в комнате, иногда в мягком кресле у себя в кабинете или за кухонным столом, уронив голову на руки. Часто он сидел в гостиной перед телевизором, вцепившись огрубевшей чешуйчатой рукой в горлышко бутылки виски, глядя все передачи подряд до двух или трех ночи. И все это время он пил виски как пепси-колу, прямо из бутылки.