Читать «Конец эры» онлайн - страница 12

Последний отсчёт: 17

Упрямый человек не придерживается мнения; мнение придерживает его.

Александр Поуп, английский поэт (1688­–1744)

Ну, и что нам теперь делать? В том смысле, что мы встали лишь четыре часа назад; снова ложиться спать ещё рановато. Впрочем, я всё равно был слишком возбуждён, чтобы заснуть. Я чувствовал странную лёгкость, слегка кружилась голова. После того, как тираннозавры удалились, стало так темно, что Кликс включил внутреннее освещение. Но я почти тут же спросил его, не возражает ли он, если я его выключу.

— Собрался так рано на боковую? — спросил он.

— Просто хочу посмотреть на звёзды.

Он крякнул, но выключил свет. Прошло некоторое время, пока наши глаза снова привыкли к темноте, и скоро небеса предстали перед нами во всём великолепии. На юго-западе виднелась светлая точка ярче всех остальных. Я подумал, что знаю, что это такое; я нашарил бинокль — 7 X 50 — и приставил окуляры к глазам. Да, галилеевы спутники отлично видны, три по левую сторону, один по правую. Галилеевы? Строго говоря, на данный момент я был первым человеческим существом, увидевшим четыре самые крупные луны Юпитера. Возможно, теперь их следует называть Теккереевыми?

В остальном небо представляло собой полную неразбериху. Мы переместились во времени достаточно далеко, чтобы звёзды, даже в своей весьма неторопливой манере, заняли на небе совершенно иное положение. Зная, где село солнце и где находится Юпитер, я мысленно провёл по небу линию эклиптики и стал искать вдоль неё собратьев Юпитера.

Венера, будь она над горизонтом, была бы заметна сразу. Марс тоже выделялся бы своим красноватым светом. Я видел яркую цветную точку примерно в тридцати градусах над горизонтом, но её цвет был скорее зеленоватым, чем красным. А вот и ещё одна — вероятно, Сатурн? Я поднёс бинокль к глазам. Колец я различить не смог, но это ни о чём не говорило. Даже «Хаббл» не различит кольца, когда они повёрнуты ребром.

Я отложил бинокль и стал просто впитывать в себя ночь. И, как всегда по ночам, мои мысли быстро вернулись к Кликсу и Тэсс.

В последнее время мы с Кликсом почти не разговаривали. Не то чтобы я ничего не хотел у него спросить. Я хотел знать, как дела у Тэсс, как развиваются их отношения, собираются ли они съехаться, как часто они… в общем, у меня была целая куча вопросов о том, что было не моим собачьим делом, но что я тем не менее всё равно хотел знать.

Чёрт возьми, ведь мы с Кликсом были друзьями. Хорошими друзьями. Он работал ассистентом у Бернстайна, когда я учился в Университете Торонто. Мы подружились и поддерживали связь, когда я уехал в Беркли в аспирантуру. Когда годы спустя я женился на Тэсс в ходе помпезной церемонии, на которой настояли её родители, Кликс совершенно естественно оказался моим шафером.

И пусть победит лучший.

Не знаю, то ли из-за переполнявшего меня сдерживаемого гнева, или потому что мы и правда выдышали в тесном помещении весь кислород, но мне вдруг стало ужасно душно.