Читать «Время вне времен» онлайн - страница 9

«Цивилизации Логоса», то есть культуры, целенаправленно преобразующие реальность, идут по дороге истории гораздо быстрее, чем «цивилизации Номоса», рассматривающие бытие как неизменную данность. В координатах прогресса это различие означает, что европейская (евро-атлантическая) цивилизация намного быстрее прошла не только начальный период индустриальной фазы развития, но и ее конечный этап, который называется модернизацией.

Между двумя этими периодами есть принципиальная разница.

«Начальный индустриализм» (мануфактурное и фабричное производство), хотя и стал сразу же мощным движителем экономики Нового времени, однако на первых порах вовсе не являлся «сплошным»: индустриализация охватила лишь сравнительно узкий, собственно промышленный, сектор и почти не затронула другие области социума. Население даже в передовых европейских странах большей частью еще оставалось аграрным, а организация общества и в идеологии, и в социальных структурах сохраняла в значительной мере прежний, «традиционный» характер. Это проявляло себя, и в жесткой регламентации социума, особенно по политической вертикали, и в ориентации мысли не на новизну, а исключительно на традицию, не подлежащую критическому осмыслению, и в восприятии человека не как личности, обладающей определенной свободой, а как части незыблемой социальной общности – семьи, поселения, профессии, церкви.

Модернизация, которая привела к появлению крупных промышленных агломератов, полностью изменила лицо европейской цивилизации. Прежде всего индустриализация стала сплошной: ей подверглось и сельскохозяйственное производство, где в результате вторжения промышленных технологий освободились миллионы и десятки миллионов людей, и культура, сразу же породившая «коммерческие», то есть унифицированные виды искусства, и наука, превратившаяся в структурную (производительную) силу общества, и политика, начавшая охватывать собой многомиллионные массы. Кроме того, она вызвала к жизни такую новую социальную составляющую как молодежь – страту людей, главной целью которых являлось приобретение знаний. Основным инструментом социализации стала теперь не семья, где закреплялись традиции, а начальная школа, завод, фирма, колледж, университет, производство. Это повлекло за собой тотальное плавление идентичностей: человек, вырванный из традиционной парадигматики, ранее упорядочивавшей бытие, переставал понимать – кто он, где он, откуда, зачем он живет? Нарастала социальная энтропия, рвущая привычные связи, хаос «великого перемешивания» увеличивал температуру общества, и освобожденная энергия, которая не могла быть поглощена собственно индустриализацией, начала структурироваться в идеи пассионарного типа.