Читать «Шерлок Холмс. Дыхание Бога» онлайн - страница 89

Потерявшись в густых зарослях, я безуспешно искал выход и не переставая звал на помощь. Но вместо выхода добрался до самого центра.

Удивительно, но растительность в этом месте была не такой густой. Я сумел содрать ежевику и вьюнок с того, что находилось в сердцевине лабиринта, и увидел каменный постамент с глобусом звёздного неба. Солнце сюда едва проникало, но металл был таким горячим, что я побоялся обжечься и резко отдёрнул руку. Глобус повалился на постамент и раскололся, как яйцо… Я до сих пор помню запах, заключённый внутри шара. Казалось, он старше самого Господа. Он словно исходил из недр земли.

От этого запаха у меня закружилась голова. Оступившись, я повалился в заросли ежевики, и меня подхватили колючие ветки. Я висел над землёй лицом к небу и не шевелился, потому что боялся уйти глубже в кустарник. Колючки впивались в лицо, в руки и ноги, и я понимал, что, если стану вырываться, они сдерут с меня кожу. Моё детское сознание подсказывало: как только колючки попробуют мою кровь, их уже будет не остановить.

Я звал на помощь, я верил, что рано или поздно меня услышат — если не мама, то смотритель.

Небо над головой медленно темнело; тени деревьев и кустов вокруг становились длиннее, и я думал о том, что может прятаться в этих тенях. Я был абсолютно уверен: когда совсем стемнеет, а я так и буду висеть в этой ежевике между небом и землёй, я узнаю. Потому что свет — единственное, что удерживало этих существ. Это обитатели теней и ночи, и только солнце может испепелить их. Ещё я понимал: если меня не спасут до наступления темноты, утром искать будет некого. Меня не станет: сырые сосновые иглы утянут меня туда, где я превращусь в тлен.

И тогда я обратился к своему сознанию и представил воздух, который был выпущен из глобуса звёздного неба. Меня наполняло нечто древнее и мистическое; я чувствовал, что оно давно стремилось к этому. Я позволил ему завладеть мной. И — воззвал!.. Оказавшись в беде, я сотворил свой зов о помощи как самый громкий крик в мире, который мог бы встряхнуть весь дом вместе с фундаментом.

— И вскоре, — тут Карсвелл улыбнулся, — они пришли. Мама и смотритель неслись сквозь заросли, как слоны. Я подал голос, и меня освободили. Большие руки Перкинса подняли меня; они пахли землёй и потом.

После этого случая мама хотела выкорчевать весь кустарник, но я воспротивился. В тот день лабиринт открыл мне свой секрет и позволил впервые ощутить вкус магии.

Сейчас лабиринт ухожен, я часто сижу в его центре возле постамента с расколотым глобусом звёздного неба. Я оставил его там и запретил трогать. Это моё святилище, место, где родилась моя магия.

Карсвелл умолк. Некоторое время мы переваривали его рассказ. Первым заговорил Холмс.

— Это тоже об убеждённости, — сказал он. — Я прав? Вы были уверены, что зов будет услышан, и, когда вас нашли, вы не сомневались в том, как они это сделали.

— Вера — это ключ, — согласился Кроули, — для обеих сторон.