Читать «Бета-самец» онлайн - страница 134

Топилин фыркнул насмешливо.

Вообще-то он никогда российской политикой не интересовался — тем более с оппозиционных колоколен. В ЕдРе тоже не состоял. В отличие от Антона Литвинова мог себе позволить (были в положении второго лица свои плюсы, были). Взгляд иногда задерживался на каком-нибудь особенно выдающемся конфузе, но интересоваться предметно затяжным русским затишьем Топилин не видел смысла: простоватое большинство, неплохо, в общем, накормленное и пока нетрудно забалтываемое, покрытое качественным телесигналом, определяет ситуацию на много лет вперед. И сломать инерцию дремы, очевидно, некому. К тому же тучные прибыли «Плиты» были возможны исключительно в рамках того, чем не стоило интересоваться предметно.

Но так уж сложилось. Ухватившись за образ политического смутьяна, не сулившего, казалось, ничего, кроме провала, Топилин почувствовал себя так, будто набрал не тот номер и попал на старого знакомого. Забытый напрочь, не очень-то близкий — но сейчас почему-то его чертовски приятно слышать.

— Прикольно вот так, наверное, — сказал Коля. — А семья как?

— Никак. Семья в нашем деле непозволительная роскошь.

— Ну да. Ясен-красен.

Выпили за успех следующего предприятия топилинской организации, название которой он разглашать отказался, сославшись на конспирацию (на самом деле не успел придумать названия — а примыкать к существующим маргиналам и борцам не решился, поскольку ничего о них толком не знал).

На гражданке Коля жил-поживал с родителями в Светлограде Ставропольского края. Занимался конным спортом. Поступил в вертолетную часть «прямиком по спецзаказу» полковника Мурашова, которому нужен был конюх: молодая жена увлеклась верховой ездой. Вот-вот на дембель, и Коля пребывает в пьянящем предвкушении вольной жизни: старых корешков, новых телок, пенистого пива на свежем воздухе.

— Хотя, блин, вопрос. Есть тема, чтобы здесь остаться. Полкан предлагает на сверхсрочку. Кричит, квартиру выделю, оклад хороший. А сюда какого-нибудь чурека посадить, чтобы я им, значит, командовал… Оно и можно бы. Если бы не Юля. Сильно вредная, блядь. Властная. Хочется в морду ей дать, хоть она и баба… Любит, чтобы перед ней пресмыкались. А сколько можно? Вот где, — он резанул себя ладонью по горлу. — Хватит. Достала.

Потянул сигару, сказал задумчиво в покатившийся дым:

— Если бы Юля не была такой мразью, а так…

Теперь, глядя на летящую по заснеженному полю всадницу, Топилин вспоминал, что зовут ее Юля и конюху Коле хочется дать ей в морду, хотя она и баба. Впрочем, обмен был равноценный. Вместо прекрасной амазонки Топилин получил увлекательную игру в подпольщика, преследуемого, но несгибаемого.

Мальчики и девочки, которых хлебом не корми, дай отведать дубинки, — сделались немного понятней. Тоже игра. Контактная. Очнуться вдруг посреди чужой отупляющей жизни, испугаться: так будет всегда. И кинуться против течения, не особенно понимая — куда и зачем. Лишь бы против. Лишь бы прочь из чужого, тесного, затмившего горизонт. Сшибиться с плотоядной махиной — до крови, до сломанных ребер — и вздохнуть облегченно: жив, вырвался, все-таки жив. Игра беспроигрышная. Нужно только к дубинкам привыкнуть. И что там еще бывает.