Читать «Главбухша» онлайн - страница 4

Владислав Иванович Романов

—    Тебе будущий шеф-то хоть понравился? — спросил Толя.

—    Да, — помедлив, сказала она.

И не солгала. Непонятно чем, но  ее вдруг зацепило. Хотя они и поговорили то всего минут десять.

—    Чайник вскипел! — крикнула Марта в комнату мужа, отвлекаясь от нечаянных воспоминаний и пытаясь переорать рекламу «Сникерсов».

После третьего напоминания Виталик наконец явился на кухню. Молча схватил бутерброд с колбасой, налил себе чаю.

—    Кассу рвет, — закуривая третью сигарету подряд, повторила Марта. — Два раза пересчитывала, и оба раза рвет! Ты же понимаешь! Двести пятьдесят тысяч! Завтра все сойдется, а сегодня нет! Может быть, мне в Грецию съездить? Развалины Акрополя посмотреть? Четыреста долларов все удовольствие. Как считаешь? — Она выпалила все разом, чтобы успеть договорить, Пока муж не исчез в диком гpoxoтe «Сникерсов».

Но муж никак не считал, он всегда смотрел на нее, точно видел в первый раз в жизни.

—    Хочется пойти на шумный греческий рынок, где глаза разбегаются от пестроты цветов! — вздохнула Марта. Она любила жаркие страны.

—    Кто разбегается? — не понял муж.

—    Два козла по огородам! — рассердилась она. — Неужели Троянской войны никогда больше не будет?

—    Большинство баб страдают оттого, что никто их не похищает, не понимая простой истины, что они никому не нужны.

- Циник-остроум! — зло бросила Марта. — Сделай лучше телевизор потише!

Что за манера жить в оглушающем грохоте? Она была готова его убить.

Впрочем, и второго мужа Марта рвалась придушить собственными руками. А вот первого нет. И никогда с ним не ругалась. Прожила одиннадцать лет, родила от него сына, а потом, забрав ребенка, уехала в Москву, ко второму.

Тот был старше Марты на двадцать лет, носил ее на руках и мучил себя ежедневно гимнастикой. Каждое утро он готовил для себя и жены завтрак, встречая ее на кухне побритый, в строгом домашнем костюме, распространяя запах тонкого французского лосьона.

—Завтрак давно на столе, дорогая, — подбирая самые нежные обертончики, мурлыкал он, а ей хотелось его придушить.

Кто бы только знал, как она ненавидела эти его нежные словечки «дорогая» или, еще хуже, «ненаглядная моя», его терпкий лосьон, потную гимнастику и подробный план на день, с подчеркиванием красным карандашом особо важных дел вроде «купить женушке цветы!!!» с обязательными тремя восклицательными знаками, его строгий фланелевый костюм в темную полоску, каковой он носил только дома.

Звали мужа Валерьян Адамович. До развала СССР он работал в Госплане начальником крупного отдела,  а последние полгода заместителем председателя, был вхож в кремлевские кабинеты, и лоск важного чиновника, вальяжность поз, осанка, строгость бровей, непременный набор выражений типа «порешаем эту задачку» въелись в его старые поры. Аккуратист до тошноты, он был полной противоположностью ее нынешнему мужу Виталику — неряхе, пьянице и бабнику. Иногда ей казалось, что она назло самой себе выбрала такого, потому что в нём не было ни одной черты от Валерьяна.