Читать «В степях донских» онлайн - страница 112

А из-за бугра, откуда пять минут назад валили белоофицерские колонны, вырвалась лавина всадников в развевающихся бурках. Они налетели на беспорядочно отступающих пехотинцев неприятеля и принялись рубить их.

Из схватки вынырнула группа всадников, подскочила к нашим окопчикам. Передний, худощавый, с горящими  глазами, в сбитой на затылок каракулевой папахе и косматой бурке, крикнул:

— Хто тут начальник?! Дэ Ворошилов?

Ему указали на правый фланг, и кавалерист, дав шпоры коню, помчался туда. Разыскав Ворошилова, скатился комом с седла, вытянулся, пытаясь доложить, но Климент Ефремович подошел к нему и заключил в объятия.

Тут же птицей полетела из уст в уста крылатая весть:

— Жлобинцы! Жлобинцы прибыли!!

Как оказались они здесь?

Славная стальная дивизия под командованием большевика Д. П. Жлобы сражалась на Северно-м Кавказе. Еще летом 1918 года комдив ставил вопрос о необходимости соединения с войсками Красной Армии. Но командующий армией эсер Сорокин, позже расстрелянный за измену, отверг это предложение. В августе Жлоба побывал в Царицыне, получил боеприпасы и договорился с командованием Северо-Кавказского военного округа об отводе своих частей на Волгу. Вернувшись из командировки, он передал боеприпасы командованию армии и без ведома Сорокина увел дивизию на Царицын. Бойцы прошли сотни километров по калмыцким степям и 15 октября в районе Сарепты вихрем пронеслись по тылам вражеских войск.

Белоказаки, не ожидавшие такого удара, заметались, а потом бросились бежать назад, но всюду их настигали безжалостные клинки жлобинцев. Буквально в полчаса полег на поле цвет мамонтовских войск — офицерский корпус. Видя безвыходность положения, многие офицеры сдались. Батальон капитана Иванова сложил оружие в числе первых. Сам комбат, не желая губить людей, снял шашку, вынул револьвер и сдал их. За ним последовали другие. Но нашлись и такие, которые бились до последнего. Одна группа офицеров, будучи окруженной, продолжала отстреливаться до последнего патрона. Оставшиеся в живых 60 человек пустили себе пулю в лоб.

Потом, когда красноармейцы, пользуясь наступившей передышкой, окружили жлобинцев, те с присущим украинцам теплым юмором рассказывали:

— И скажи ж ты! В якого ны пырны шашкой — все ваше благородие.  

На поле подобрали тысячи трупов, сотни раненых. Много белоказаков попало в плен. Пополнилось и наше вооружение: десять пушек, двадцать пулеметов, семь тысяч винтовок, около трех тысяч коней с седлами, горы снаряжения и боеприпасов стали достоянием советских частей.

* * *

В кровавых боях, жарких схватках пролетело знойное лето. Подошел конец октября, а с ним — холодная, дождливая осень. Посерела, нахмурилась степь, низкое, по-осеннему печальное небо сочилось то зябкими, ватными туманами, то настойчивыми, нудными дождями. Изрытая траншеями, воронками снарядов степь раскисла. Сырые, надоедливые ветры тоскливо шелестели соломой в обвалившихся окопах, пронизывали худую изношенную одежонку бойцов, и те жались по затишкам, в наспех вырытых землянках. Холодными, колючими ночами жгли красноармейцы дымные костры и, сидя на корточках вокруг огня, дымили цигарками, слушали бесконечные рассказы-прибаутки ротных говорунов, прислушивались к тоскливому крику птиц в небесной выси, откочевывавших в теплые края.