Читать «Конклав ночи. Охотник» онлайн - страница 90
Александр Сивинских
– Что? – переспросил я.
– Как, говорю, тебя угораздило цыганке-то поддаться? Ее же соплей перешибить можно.
– Она была не одна.
– Ага. Я так и подумал. Даже догадываюсь, кто ей помог тебя отбуцкать. Хочешь, скажу?
– Жги.
– Тагирка Байрактар. Больше некому. Что, прав?
Я приподнял руку и показал ему большой палец. Конечно, Артемьич был прав. Но тут сообразить несложно. Гораздо трудней понять другое. Как взаимосвязаны Байрактар и упыриха? Почему тварь привела меня к нему? Почему он не добил меня, а оставил ей на растерзание? Что за уродливый, невозможный симбиоз живого и мертвого? А может – меня вдруг осенило, – все куда проще?
– Вот и добрались, – прервал мои размышления Чепилов. – Давай-ка, помогу слезть.
Помощь была кстати. Если бы не Артемьич, я попросту свалился бы на землю кулем. Едва я встал на ноги, Петр увел лошадь.
Мы находились возле второго, прежде пустовавшего вагончика. Сейчас он был освещен, дверь стояла нараспашку. На лесенке сидел Леха – через плечо мятое вафельное полотенце, в руке эмалированный чайник. Рядом на ступеньке стояла полупустая бутылка водки. За спиной пастуха виднелся угол лежанки, застеленной шерстяным солдатским одеялом, и маленький стол.
Не без труда я избавился от ботинок (мокрые шнурки пришлось разрезать), стянул с себя всю одежду, включая трусы. Оперся обеими руками о стенку вагончика, наклонил голову и сказал:
– Сначала затылок.
Артемьич взял у Лехи чайник, начал тонкой струйкой лить теплую воду на рану и копаться в ней чем-то холодным. Боль ощущалась, однако значительно более слабая, чем я ожидал. Наконец он закончил. Щедро плеснул на затылок водки (я зашипел) и объявил беззаботно:
– Череп цел, мозг не задет!
Леха засмеялся.
Артемьич с напускной суровостью прицыкнул на него, а затем спросил у меня:
– Как пациент смотрит на то, что Иван Артемьич промоет и остальные царапины?
– Положительно. Только задницу не гладь и яйца не трогай. Щекотки боюсь.
Леха заржал пуще прежнего, всхлипывая и колотя ладонями по коленкам. У него явно начался отходняк от стресса.
– Да ни за какие деньги, – пообещал Чепилов. – А ты, борода, хорош веселиться. Топай спать. У тебя подъем ранний.
– Ага, я и сам собирался, – сказал пастух и, похохатывая, ушел.
Управился Артемьич за считаные минуты. Орудовал он уверенно, но грубовато. Заметно было, что привык иметь дело не с людьми, а со скотиной. Закончив, звонко шлепнул меня по ягодице ладошкой.
– Все. К несению службы годен.
– А по жопе бить обязательно?
– Извини, привычка. Забыл, что ты не корова.
– Смешная шутка. Жалко, Леха ушел, оценить некому.
Я отобрал у него водку, прополоскал рот, выплюнул, а остатки выпил. Потом двинулся к «УАЗу».
– Далеко собрался? – озабоченно спросил Артемьич. – Родя, поверь, сейчас плохое время кататься на машине.
– Знаю. Кое-что взять надо.
Из багажника я достал старый портфель рыжей кожи. На боку можно было разглядеть выдавленное изображение кадуцея. Прихватив портфель с собой, я побрел обратно. Залез в вагончик, сел на лежанку. Голая кожа ощутила колючую поверхность одеяла. Я раскрыл портфель. Вынул салфетку в стерильной упаковке, «патронташ» одноразовых шприцев, несколько ампул, вату, пузырек муравьиного спирта.