Читать «Конклав ночи. Охотник» онлайн - страница 59

– В смысле? Высшая партийная школа? Или ты так ЛТП называешь?

– Второе.

– Что-то мне кажется, что одним профилакторием не обошлось.

Он покачал головой и нехотя признался:

– Ну еще заочный сельхозтехникум. Потом в сельхозакадемии на зоотехника учился. Тоже заочно. Два курса. Почти два. Если бы не вино, может, и закончил бы.

– Вот я и смотрю, что для пастуха ты больно умный.

Артемьич оскорбленно скривил рот.

– Думаешь, все пастухи – умственно отсталые? Ошибаешься, Родя. Но об этом мы потом поговорим. Обстоятельно, под рюмочку. А сейчас давай аккуратнее. Мост у нас того… давно не чиненный.

Мост и в самом деле выглядел опасно. То есть когда-то его строили на совесть. Срубленные из толстых бревен и заполненные доверху щебнем быки покоились на бетонных основаниях. Бревенчатый настил в три наката покрывал слой щебня, поверх которого лежал асфальт. По бокам вместо перил были вкопаны тракторные покрышки. Но сейчас вся эта внушительная конструкция здорово обветшала. Один из быков заметно накренился. В другом не хватало пары бревен, из прорехи выставлялся ржавый велосипедный остов. Сквозь щели повсюду прорастала трава, а кое-где даже маленькие деревца. Асфальтовое покрытие зияло выбоинами. Часть тракторных покрышек вовсе отсутствовала, а часть была пожжена.

– Гляжу, вас недавно бомбили, – сказал я, потихоньку въезжая на мост.

– Дак некому ремонтировать. Колхоз издох, а фермерам плевать. Они свою продукцию через брод возят.

В этот момент у меня возникло отчетливое ощущение, что машина начинает заваливаться вправо. Чертыхнувшись, я дал по газам. «УАЗ» рванулся, словно живой, и в две секунды съехал с разваливающегося сооружения. Я затормозил и обернулся, ожидая увидеть красочную картину обрушения.

Мост стоял как ни в чем не бывало.

– Твою мать! А раньше про брод нельзя было сказать? – Меня разобрала нешуточная злость.

– Можно, конечно. Только брод-то возле фермы, а я с грузинами даже близко видеться не хочу.

– С какими еще грузинами?

– Ну с хозяевами тамошними. Как их, язык сломаешь… Байрактары. Джамал, Тагирка и молодой Куба. Это прозвище такое. Потому что кожа шибко темная и кудри как у негра. А имя у него Эмин. Хороший мальчишечка, между прочим.

– Они азербайджанцы, – сказал я.

– А что, есть разница? – удивился Артемьич с простодушием средневекового землепашца, для которого все народы делятся исключительно на русских, немцев и прочих татар.

– Конечно. В Ленинском университете миллионов должны были объяснить.

– Видать, забыли. А у нас все их грузинами зовут. Они не обижаются. – Артемьич подумал и добавил: – Или виду не показывают.

– Ладно, называйте, как хотите, мне без разницы. Куда ехать-то?

– Пока рули прямо. Сначала ко мне завернем. С Танюхой познакомлю, устроишься, вещички бросишь, перекусишь. А дальше видно будет.

Решив, что план не самый плохой, я включил передачу.

Село располагалось вдоль реки Тёрки и состояло всего из двух, зато длиннющих, километра по три, улиц. Большие кирпичные дома, надворные постройки и обширные огороды давали знать, что народ здесь не бедствует. Перед многими домами стояли автомобили или мотоциклы. Яблони в палисадниках ломились от тяжести яблок.