Читать «Избранное. Том 1» онлайн - страница 83

— Имам-ахун, — спросил кто-то с места, — когда мы делали поклоны, наши лбы касались бумаги. Что означает это?

— Да, да, что это? — раздались голоса.

Сначала, пока в темноте светились всего две свечи у кафедры, листков никто не заметил. Теперь же, когда рассвело, все увидели их перед собой. Имам сам взял в руки листок с кафедры.

— Какой неверный мог сделать это?! — воскликнул он.

— Во время молитвы мы прикасались лбами к бумаге, написанной неверными! — ужаснулся Муэдзин-бык.

В мечети поднялся переполох.

— Давайте прочтем, что там написано! — крикнул кто-то.

Грамотные уже успели прочесть листовку и пересказывали кратко ее содержание неграмотным:

«Не будем сидеть сложа руки, братья! Скоро Гази-ходжа появится под небом Или. Громите гоминьдановцев!»

В мечети поднялся шум, порядок нарушился, ничего нельзя было разобрать. Представитель губернатора оказался в глупом положении. Он присоединился к имаму и муэдзину, собиравшим листовки. А народ, выйдя во двор, толпился у листков, наклеенных на стены…

Подобные картины наблюдались и в других мечетях, на базаре, всюду, где собирался народ.

Глава пятнадцатая

1

Громадный кирпичный дом под железной кровлей вместе с прилегающим к нему садом в городе называли «большим двором Юнуса-байваччи». Улицу перед этим великолепным зданием всегда чисто подметали и поливали водой. Однако прохожие обычно недоуменно пожимали плечами: дом, казалось, пустовал — его окна почти всегда были закрыты, и из-за них не доносилось на улицу никаких звуков.

Через калитку в воротах Заман вошел во двор.

— Вас просили пройти в контору, — сказал привратник и тут же запер ворота на большой замок.

Контора, большая комната, примыкавшая к жилым помещениям, освещалась висевшей под потолком пятидесятилинейной лампой. На столе, на видном месте, лежала записка, написанная рукой Юнуса:

«Немедленно отправь телеграммы!»

Телеграмм было четыре. Одна — приказчику в Шанхай, чтобы пока не отправлял в Синьцзян караваны с товаром. («Значит, испугался кумульцев… А ведь вчера только хвастался!») Две другие — в Кашгар и Хотан, там приказчикам предписывалось закупать и хранить местные шелка, ткани и ковры. («Вот навозный жук! Подгребает под себя товары, чтобы потом взвинтить цены на них…») Четвертая телеграмма была написана по-китайски и адресована Шэн Шицаю. Она особенно заинтересовала Замана. Отыскав в словаре значения незнакомых иероглифов, он несколько раз повторил про себя неожиданное ее содержание: «Дела идут хорошо». («Странно. Что значат эти слова? Или этого шайтана и с Шэн Шицаем связывают торговые дела? Но тогда бы я знал об этом. Нет, здесь что-то другое…»)

Собрав телеграммы, Заман хотел было выйти, но оказалось, что входная дверь закрыта снаружи.

— Кто там? Откройте дверь! — крикнул Заман.

— Хи-хи-хи…

— Кто там? Довольно! Я тороплюсь!

— Не открою. Сегодня вы мой пленник…

Заман понял, кто сыграл с ним шутку, и от удивления замер на месте. И лишь немного спустя сказал: