Журчанье первых пчелИ цвет акаций белый,И беглый из ветвейСквозной горячий свет…Но улица мертвей,Чем улей опустелый,Чем тот, кто не пришел,Кого на свете нет. Такая духотаИ тишина такая,Что больше нечем житьИ невозможно лгать.Дневная суетаОбычно городскаяВсе ж легче, может быть,Чем эта тишь да гладь. Чем этот тусклый серпИ узкого костелаПостылый силуэтНад каменной тщетой,Чем тени этих верб,Худых и полуголых,Скользящих в сумрак летСквозь хриплый голос твой. Как долго ты тогдаЖдала и все гадала.Придет иль не придет,Волнуясь и смеясь.Как долго шли года,Как страшно ты устала…Потом, в какой-то год,В какой-то грустный час… И вот навек однаНа темном перекрестке —Что вспомнить можешь тыИз горестей твоих?Все ночь, как ночь: без сна,И грязные подмостки,И грозные мосты,И рокот мостовых… Уже давно замолкТрамваев шум протяжный.Не думай о судьбе.Все спят спокойным сном.Их сны не о тебе,Печальной и продажной,И заперт на замокУже последний дом. Тебя нельзя любить.Ты смотришь слишком смело.Ну, что ж, он не пришел,Его на свете нет.Тебя нельзя забыть,Как цвет акаций белый,Как пенье первых пчел,Как беглый вешний свет…
«Мокрый город затихнет, растают дома в отдаленьи…»
Мокрый город затихнет, растают дома в отдаленьи,Поплывут светляки и зеленые звезды в листве,Закачаются ветки, смешаются с травами тениИ, как черные зайцы, шурша побегут по земле.Воздух после дождя, облака одичалой сирени,Лес шумящий впотьмах и внезапный малиновый свет.И на розовой клумбе, обнявши худые колени,Дремлет маленький леший, чуть-чуть потемневший от лет.
