Читать «Поэты пражского «Скита»» онлайн - страница 215
Сергей Милич Рафальский
Нина МЯКОТИНА
«Когда хрустит дорога под ногами…»
Когда хрустит дорога под ногами, Белеет небо в вышине, Вся даль укрыта синими снегами И с сосен хлопьями свисает снег, Деревья подымают к небу ветки, — Не говорить, не думать ни о чем, Стоять одной, вдыхая воздух редкий, Над замороженным ручьем. Пройдут года, и осени, и зимы, Исчезнут в пустоту века, Умрет земля, любовь к тебе, любимый, Как в первый раз, послушна и ярка. 1929–1932
«Мои глаза тебе подарят мир…»
Мои глаза тебе подарят мир, Зеленые, деревьев зеленее. Сегодня снится нам обоим ширь Лазури и зеленая аллея. Нас делят длинные, зеленые поля, Мы вспоминаем друг о друге на закате, Когда нам некого увидеть и обнять И сердце бьется, беспричинно плача. Умолкнул мир. И умирает вечер. Моя рука не ждет другой руки. В деревнях замелькали огоньки, Вдали звучит невнятная мне речь. 1932
«Меня уводят за собой…»
Меня уводят за собой Идущие сквозь город тучи В леса, где сцепленные сучья И где земля покрыта хвоей, Где пахнет мокрою листвой И осени печальным тленом, Где спутались дубы и клены, Ко мне склонившись головой. И серый свет осенних дней Окрасил землю нежной тенью И освещает в отдаленьи Дорогу тонких тополей. «Скит». IV. 1937
«На далеких отрогах гор…»
На далеких отрогах гор Отражается в солнце снег. По долинам, по полю лег И с отлогих сползает гор. Завтра утро опять зажжет Вдоль дороги верхушки дерев, И распушит косматый мех Облаков, бегущих вразброд. И синей, впереди синей Каждый день, что за днем растет, И когда настанет черед — Все проснется сквозь зелень ветвей. «Скит». IV. 1937
«Приходила утром радость…»
Приходила утром радость Вместе с солнцем через окна, И дрожала, и смеялась. Преломляясь через стекла, Рассыпаясь по обоям. Разбегаясь вдоль по полу Разноцветною резьбою, Зайчиков толпой веселой. А потом углом загнутым Исчезали солнца сети. Уходили — и в минуту Радость таяла на свете. 1937 г., март
RILKE
Он по камням спускался меж кустов. Хватаясь за цепляющие ветви, Неверною ногой ища опоры На выступе обломанном скалы. Путь труден был и долог, но отраден. И сердце утомленное стучало, И пальцы рук дрожали, и колени, Когда предстал он пред Царя Теней. Всю скуку долгой одинокой ночи, Весь мир любви и нежности любовной Он перелил в трепещущие струны И песней возвратить молил жену. Когда ж утихли струны и когда Он услыхал спокойные движенья И тихое дыханье за собою Той, для кого он в этот мир пришел, — Он двинулся назад, согнув колени, И снова путь томил его усталость, И плечи опускались, — не под силу Ему казался медленный восход. А та, что сзади шла спокойным шагом, Вдруг стала и чужда, и безразлична — Ее душа уже не ощущала Ни трудности пути, ни счастья встречи. Он проклинал тяжелую дорогу, Шагая, спотыкаясь меж кустов. И полное тоски недоуменье Им овладело и стеснило грудь. Он захотел в последний раз увидеть То, что он в этом мире оставлял, И, опершись рукою о колено, Усталым поворотом головы Он повернулся вспять, но там в ветвях Стояло что-то белое, чужое, Не человек и даже не душа, Спокойное, неведомое людям, Невиданное ими до сих пор… 1937 г., май
