Читать «Поэты пражского «Скита»» онлайн - страница 165

«Со всею нежностью припоминать тебя…»

Со всею нежностью припоминать тебя, Опять вплотную подходя к апрелю, Кудрявую влюбленность теребя Ночною непокорною куделью. И ближе к свету счастье подносить, И ждать, когда последний в доме ляжет… Она скользит, запутанная нить Из песенной, из вылинявшей пряжи. Поют в руках резные челноки, Поют стихи над мертвыми листами, — Им не белеть наутро у реки Тяжелыми и влажными холстами. В последний раз послушная строкам Любовь журчит и бьется, как живая, Чтоб умереть по темным сундукам, Невиданным приданым истлевая.

1934 «Меч». 1934. № 17

РАССТАВАНИЕ

Распускают вокзалы вязальные петли, И по рельсам расходятся, брызнув, дымки; Ты проходишь по залу в звенящем рассвете И в закинутых жерлах считаешь клубки. Это птицы слетелись на зов отовсюду По железным межам с потревоженных скал, Но в привычном чаду окрыляется чудо И живет, как платок, что в дверях заплескал. Легкий купол клубится и никнет слюдою, И прощанье закинуто к небу пращой, Заалели ладони, летя чередою Перед солнцем, как перед огромной свечой. Ты проходишь по залу, и на циферблате Отраженье твое рубежи перешло, И платки, запрокинувшись, стали крылатей И летят журавлями сквозь сталь и стекло. И с подножки неопытной стаи метанье Ты увидишь, прикинув на вечность маршрут, И узнаешь, что крайняя птица отстанет И назад упадет через створки минут… …Лишь к тебе приобщенная в зове вокзала. Ворох розовых перьев сметя со скамьи, Небывалая нежность бессмертья бежала, Чтоб на сером перроне заплакать с людьми…

«Скит». I. 1933

МАРУСЯ

Маруся отравилась…

Зачем же без оглядки, слишком скоро. Опять, опять, как много лет назад?.. Финал фальшив фабричного фольклора — В стакане вновь неотвратимый яд. Фатальным ожерельем на ключицах, На ветках — звезды, в небе — пустота… Под осень птицы улетают, птицы, И над тобою снова всплеск креста. Мари, Маруся, разве райской Мери Не райские стихи посвящены? Щеколдою задвинутые двери, В окне сентябрь, и в нем весы весны… Гармоникой растянутые ночи. Ладами слез налаженные дни, Туман из подворотни кажет клочья, Но под веночком волосы твои. И лишь в апреле, может быть, и ране. Ведь в марте тоже тает и томит, Опять тебя на землю тайно тянет, И ты плывешь над теми же людьми. И блеклый голос желтой запевалы, Перебирая песенную прядь, Ведет тебя неотвратимым жалом Смиренно жить и жадно умирать.

«Скит». II. 1934