Читать «Четверо с базарной площади» онлайн - страница 15
Евгений Максимович Татаренко
— Да просто, — сказал Фат. — Заберемся ночью и проверим.
— Как… заберемся? — Слива даже поперхнулся.
— Оторвем одну дощечку в стене — это плевое дело — и заберемся, — очень просто разъяснил Фат.
Слива достал свой знаменитый платок и подул в него через нос. Слива после неудачного знакомства с дубинкой садовладельца стал осторожно относиться ко всякого рода противозаконным операциям. Это потому, наверное, что ему меньше всех досталось. Если бы Сливе на две недели отшибли руку и до крови пробили бы затылок — он понял бы, что все, в конце концов, можно пережить.
— Мы ж не воровать, а проверить только, — сказал Фат, для которого личная правота значила больше, чем все писаные и неписаные законы на земле.
Они поговорили еще о том о сем, но разговор не клеился. Даже предстоящий дома нагоняй беспокоил меньше, чем то, что полковник до сих пор отсутствовал.
Они молчали уже минут десять, когда Слива вспомнил о руке полковника, которая ныла, хотя ее и не было. Вдруг с ним припадок какой-нибудь? Эта мысль встревожила друзей. Но тут Генка спохватился:
— Если припадок — зачем бы он окно зашторивал?
Генка точно помнил, что, когда они были в комнате полковника, занавески на окне были раздвинуты.
Опять минут десять помолчали.
Наконец Генка сам не выдержал.
— Давайте заглянем?
Фат взял ящик и потащил его к окну. Одного оказалось недостаточно, и на первый ящик взгромоздили сверху второй.
Фат, забравшись на это сооружение, минуты две пристально вглядывался в полумрак комнаты.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Генка.
И вдруг Фат сделался белее стены. Отшатнулся от окна, глянул своими чуточку раскосыми глазами вниз, на Генку и Сливу, но как бы не заметил ни того, ни другого и спрыгнул на землю. Брови его срослись у переносицы, губы вздрагивали.
— Н-ну?.. — чуть слышно повторил Генка.
Фат молча указал ему на ящики.
Генка, напряженный, кошкой вскочил наверх и, как до него Фат, минуту или две ничего не мог разглядеть в слабо освещенной комнате, потому что глядел на диван, на кровать, на стулья у книжных полок и возле стола. Потом побледнел так же, как Фат, и спрыгнул на землю.
Слива не полез наверх. Еще не зная, что произошло, Слива от одного вида приятелей был потрясен не меньше, чем Фат и Генка. Дрожащей рукой он зачем-то машинально вынул из кармана платок и так же машинально сунул его обратно.
— Вот это да… — пробормотал Генка.
Фат глядел на него выжидающе: надо было что-то предпринимать. Слива утер ладошкой пересохшие губы и, задрав голову, тоже уставился на Генку.
А у Генки защипало в глазах от внезапного бессилия.
Полковник лежал на полу посреди комнаты, лицом вниз, с шашкой в откинутой руке, и около головы его была темная лужа.
Допрос
Слива побежал в милицию, а Генка и Фат остались во дворе. Обоих немножко лихорадило, как после трехчасового купания.
— Поймают?.. — спросил Генка, чтобы не молчать. — А?
Фат хмыкнул в ответ.
— Корявый удрал, а эти подавно… Дураки, что ли…
Отец Фата погиб во время войны, поэтому Фат особенно уважал полковника, и бледное лицо его было теперь злым, как никогда.